Маргарита Смирновская - Маленсаж. Бесценный олим. Книга 1

– Твой город пал. Там никого нет. А тебя разыскивают как преступницу, – вдруг ответила она.

– Что?!

– Когда твой малый отряд проиграл – я подобрала тебя. Это был единственный шанс спасти всех нас. Если бы я оставила тебя… Тебя бы съели. Никому лучше бы не стало, правда? – говоря это, Оля почти плакала. Она словно чувствовала себя виноватой, что спасла меня.

– Наверное… – нет, я не сомневалась, что надо было меня спасти, но меня удивляло поведение Оли. – Почему они меня считают преступницей?

– Потому, что следов твоей гибели не нашли. Они думают, что ты с врагом сбежала.

– Я – воин?! Я дралась, я воевала?.. Поверить не могу!

Я еще раз взглянула на себя в зеркало. Во мне сорок пять килограмм – не больше! Я выгляжу как балерина! Какой я воин?! И лицо у меня смазливое. Вроде как двадцать, а дашь все пятнадцать.

– Почему ты моим друзьям не отнесла меня?

– Потому что я не знаю, где они сейчас находятся. А если бы знала – они бы меня не впустили. Даже с тобой. Сейчас военное время. Закон суров. Ты не можешь вернуться, – Оля тяжело вздохнула и твердо заключила. – У тебя нет попечителя. Ты ничего не помнишь. Тебя убьют, если не враги, то – свои.

К нам часто приходила ее однокурсница Лена. Как поняла я позже, Лена была совсем обычной, в отличие от нас с Ольгой. Лена – яркая брюнетка, очень модная, деловая, веселая.

Я полюбила наши с ней вечера и походы: по пабам, по клубам, ее смех и сплетни. Единственный ее недостаток – это любознательность. Она задолбила Ольгу, откуда я взялась. Ей про меня Оля рассказала не все, точнее – почти ничего: я – дальняя родственница, попавшая в катастрофу; ничего о себе не помню; представила меня Дарьяной.

Но Лена не оставляла Олю в покое: как я училась, где все мои знакомые, кто мой парень и прочее…

– Оль, и ты тоже память потеряла? – спрашивала она.

– Мы с ней раньше почти не общались, – отвечала неохотно Оля.

– Но где она жила, ее квартиру помнишь?

– Не знаю. Не интересовалась.

– У родителей спроси. Наверняка там есть фото и вещи твоей сестры. Нам надо туда попасть, – настаивала Лена.

Мы не могли ей сказать, что я из другой вселенной. Но мои шмотки весьма специфичны. Приходилось отмазываться, как могли. Типа: квартира запечатана, пока ведется расследование аварии… И прочую ерунду придумывать.

Лена вроде замолчала, но что-то заподозрила. Еще больше ее удивило, что я ничего не помню о танцах.

– Это – фантастика! Ты не помнишь, что умеешь танцевать, но танцуешь! Нет диплома, но почему? Неужели полиция даже документы не отдала?

И в этот раз мы промолчали. Нам нечего было ответить Лене.

Конечно, меня – как и любого человека – мучили вопросы: кто я и откуда, кто моя семья, вспомню ли я все. И я почти через день задавала эти же вопросы Оле. Она, правда, была терпеливой. И по стандарту отвечала одно и то же.

Однажды я все же завела свою старую «песню»:

– Оль, скажи мне… Я живу здесь уже шестнадцать этапов, а ничего не могу вспомнить. Когда память вернется?

– Как ты сказала? – переспросила меня подруга.

– Память вернется…

– Как ты назвала время?

Я не ответила. Я не помнила, так как не обратила на это внимания.

– Ты сказала – этапов! Два месяца – шестнадцать этапов твоего времени. Вот тебе и ответ.

На танцы я ходила с большим удовольствием. Это была настоящая разрядка. И, тем более, что мне в партнеры дали такого классного парня! Мой черноглазый Виктор помогал во всем. Высокий, красивый и спортивный. Глядя на него, дыхание застревает где-то в горле, а мне приходилось с ним учиться. Но мое смущение быстро прошло.

Витя был профессионален и прост в общении. Оказалась, его партнерша получила вывих на последнем выступлении, и он был рад любой напарнице, даже такой неопытной как я. А увидев, что у меня «выдающиеся данные» – как заявил тренер – так его радости не было предела. Я быстро все запоминала, а он приговаривал: «Потрясающе!». Я смеялась, а он заявлял: «Чаще так делай, тебе идет…».

К концу второго месяца мне понравилось жить в новом мире.

О прошлом я почти не думала. Я бегала на тренировки, после них гуляла с Витькой, и мне было с ним хорошо.

Он познакомил меня с друзьями. И хотя все ребята были из местной рок-группы, но Витя не пел и не играл. Он их поддерживал и отвечал за концерты. Ему дали смешную кликуху «балерун» и часто подкалывали:

– О-о-о! Мы думали, что балеруны – «оно», а у тебя – девушка!

Конечно, никто так не думал. Просто смеялись над ним, но и уважали.