Маргарита Смирновская: Крутая Бамбина (СИ)

Меня зовут Вика Рязанцева. Я обычная девушка двадцати четырех лет, уроженка Воронежской области села Листопадное, со средним бухгалтерским образованием, без личной жизни и до недавнего времени работающая на колбасном заводе в термичке.

Все это было несколько месяцев назад, пока моя подруга Маша не попала в аварию со своим богатым любовником Павлом Высоковскими я не стала подозревать в покушении на убийство его младшего брата Михаила. Дабы уличить Михаила в преступлении, устроилась работать на его строительную фирму секретаршей его отца.

Поняла я, что Михаил не убивал своего брата и не желает убивать меня, только когда увидела, что его тоже пытаются убить. За время своего расследования я успела попасть в обезьянник, лечь в тюремную больницу и перевестись в частную, похоронить Михаила Высоковского (слава Богу, он остался жив!), влюбиться в него и снова согласиться у него работать.

Как и обещал полицейский Енисеев (как выяснилось, лучший друг моего приятеля Сергея Гущина), всех убийц и преследователей моих и Высоковского-младшего посадили. Но мне не давала покоя мысль, что посадили невиновного. Друг Павла Высоковского и по совместительству финансовый директор был соучастником увода денег, но никак не убийцей. Но мне Енисеев строго-настрого велел не вмешиваться в следственный процесс, а о своих мыслях по этому поводу вообще умолчал. Я же, естественно, даже думать о поиске убийцы не хотела. Я только вылечилась, пришла в себя после стресса и готовилась снова выйти на работу к Высоковским. Кто знает, вдруг моя жизнь наладится…

За это время у меня мало что изменилось, да и в жизни моей подруги Маши тоже, разве что ее теперь материальные проблемы мало беспокоили. Изменился ее статус. Она стала владелицей рекламного агентства, хотя продолжала трудиться у своего дяди секретаршей, выходя на работу натри-четыре часа в день. Говорила, что это ее стимулирует, организовывает, иначе она может превратиться в престарелую матрону, которая только и будет весь день ходить в халате, драить кастрюли и готовить вкусняшки. А также Маша выкупила для меня комнату у моей хозяйки и сделала в ней ремонт. Теперь я обитаю в царских условиях, и вся квартира принадлежит Манюне. А она с меня деньги за комнату отказывается брать, уверяя, что я для нее сделала больше, ибо спасла ей жизнь. Так мы живем втроем — я, Маша и ее четырехлетняя дочка Инночка.

…Проснулась я от того, что меня трясли за плечо. Послышался сиплый голос подруги:

— Вика, ты проспишь, и Высоковский тебе этого не простит. Встава-ай!

Она ущипнула меня за щеку. Я сквозь сон услышала пищание моего будильника на мобильнике и лениво открыла глаза:

— Кто придумал это рабство…

— С таким окладом, как у тебя, это дискриминация для коллектива фирмы, а не рабство. — Машка открыла мой гардероб и сама достала мне одежду, что мы купили накануне. — Я тебе честно скажу, ты ее не заслуживаешь.

Я не могла с ней не согласиться, она была права. Михаил Высоковский существенно повысил мне оклад, как только я попала в больницу, и мотивировал это вредностью на производстве. Так сказал он мне. А бухгалтерия решила, что слухи о том, что мы скоро поженимся (которые, кстати, пустила я), являются чистой правдой.

Вчера весь вечер Маша готовила меня к работе. Она утверждала, что я совсем обленилась и распустила себя. Она делала мне пилинг, маски на лицо и руки, вызвала маникюршу, и я до часу ночи сидела под этими страшными пытками! Маша просто забыла, что я и раньше не ухаживала за собой. У меня денег таких не было. К тому же я считала себя молодой, чтобы пользоваться тяжелой артиллерией по уходу за внешностью. А маникюр делала себе сама. И чего теперь удивляться, что я в полшестого утра встать не могу… Как только у Маши все получается? Она вон даже стиральную машинку завела… Нет, все-таки это у нее болезнь. Она права, ей весь день дома находиться нельзя.

Так как все уладилось и мне уже ничего не угрожало, я теперь не ездила на работу на такси, а пользовалась экспресс-электричкой, которая из Подмосковья за сорок пять минут доставляла меня в центр нашей любимой столицы. По дороге на работу меня немного потряхивало. Ведь за полтора месяца могло многое измениться, кто-то работал вместо меня, и наверняка мой начальник Владимир Львович выбрал себе красотку и теперь сидит и злится, что страхолюдина, то бишь я, вернулась. И не на что ему будет смотреть.