Уилбур Смит - И грянул гром

Только один мужчина продолжал карабкаться наверх быстро и молча. Син уже три раза промахивался, и неожиданно бур подошел совсем близко, на расстояние десяти футов. Он замер и поднял ружье. Даже в темноте с такого расстояния едва ли, промахнешься. Син прыгнул на него с вершины. Они покатились по склону, пытаясь нанести один другому удары побольнее, пока куст терновника не остановил их.

— Сейчас ты получишь, кровавый голландец! — рявкнул Син. Он знал, что только так можно победить соперника. Собрав все силы, Син схватил бура за горло так крепко, что мог сломать кость.

— Чертов ублюдок!

Этот голос нельзя было перепутать ни с одним другим на свете.

— Жан-Поль!

— Син!

От неожиданности встречи хватка ослабла, и Син опустил руку.

Только раз в жизни Син встречал человека, не уступающего ему по силе, и теперь они снова противники! Тыльной стороной руки он ударил Жан-Поля в подбородок. Голова бура откинулась назад, но британец схватил его за шею левой рукой. Он должен был сломать ему шею. Жан-Поль словно клещами сжал грудную клетку Сина. Кровь внезапно прилила к голове, с ним происходило что-то похожее на пред обморочное состояние. Казалось, земля уходит у него из-под ног, перед глазами плыли круги. Собрав остатки сил, напрягшись до изнеможения, он вцепился мертвой хваткой в шею Жан-Поля. Что-то хрустнуло, Жан-Поль издал дикий вопль, ослабив хватку.

Син уже чувствовал себя победителем, но оказалось, радоваться еще было рано.

Жан-Поль вывернулся и нанес Сину столь сокрушительный удар, что тот упал спиной на камень и забился в судорогах. Он смутно слышал голоса британцев, видел, как Жан-Поль встал, пытаясь оглядеться кругом.

Син заставил себя встать и настичь Жан-Поля. Но боль в спине не давала ему быстро двигаться. Неожиданно где-то рядом мелькнула знакомая тень, сомнений не оставалось — это был Мбеджан. Син увидел длинный клинок в руке зулуса, направленный в спину Лероукса.

— Нет! — закричал Син. — Нет, Мбеджан! Оставь его! Оставь!

Мбеджан заколебался, замедлил бег и, остановившись, посмотрел на Сина.

Тот еле держался на ногах, дыхание с хрипом вырывалось из груди. В темноте он слышал стук копыт одиноко бегущей лошади.

Что ж, Умник Поль, считай, что и на сей раз фортуна на твоей стороне.

Через два дня в освобожденном поезде они доехали до Йоханнесбурга.

— Думаю, надо кому-то доложить о нашем прибытии, — предложил Соул, когда они втроем стояли у остатков багажа, который им удалось спасти из-под обломков.

— Иди и докладывай, если, тебе этого хочется, — ответил Син. — Что касается меня, то я сначала осмотрюсь.

— Но у нас нет военных билетов, — протестовал Соул.

— Следуй за дядюшкой Сином.

Йоханнесбург — злой город, отравленный пороком, называемым золото. Его воздух пропитан весельем, хрупким восторгом и суетой. Когда ты уезжаешь оттуда, то можешь возненавидеть город, но когда возвращаешься, он снова берет тебя в плен. Син знал об этом.

Он повел Соула и Мбеджана через порталы железнодорожной станции к улице Элоффа. Да, что и говорить, главная улица города была хорошо ему знакома. Как всегда, тьма народа, повозки теснили конки. Здесь можно было встретить представителей самых различных родов воск. А женщины, как в любом южном городе, напоминали ярких бабочек.

Син остановился на вокзальной платформе и зажег сигару. Шум человеческих голосов заглушался заунывным завыванием паровозных гудков. Бой городских часов возвестил о полудне. Син автоматически полез в карман за часами и сверил время. При этом он заметил, что все вокруг поступают так же.

Йоханнесбург не сильно изменился — те же привычки, те же чувства. Главные склады казались выше, чем он помнил их, появилось несколько новых зданий, стало чуть меньше старых, маленьких и щеголеватых, возле которых, как всегда, вертелись проститутки.

Там, на углу улицы Посыльных, напоминающий по форме свадебный пирог, с невероятными железными украшениями и крышей с навесом находился отель Канди.

Ружье и поклажа оттягивали плечо Сина, когда он продирался сквозь толпу, Соул и Мбеджан шли следом. Вращающаяся стеклянная дверь пропустила их внутрь.

— Здорово. — Он оглядел коридор и скинул поклажу на толстый ворсистый ковер.

Хрустальные канделябры, вельветовые занавески, перевязанные серебряными шнурами, пальмы, бронзовые урны, мраморные столики и стулья, обитые мягким плюшем, создавали дорогой комфорт.