Владимир Леонов - Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

И, по древнему обычаю, сняв перчатку с правой руки, он бросил ее к ногам Тельрамунда.

Бешенству Тельрамунда не было предела, с глухой ненавистью он посмотрел на юного защитника, но вынужден был принять вызов: с трудом перегнув свой непомерно толстый живот, он нагнулся и перчатку поднял.

Как и требовал рыцарский обычай, развели их на разные концы состязательного поля.

Облачили крепкие и рослые оружейники своего хозяина Телрамунда в тяжелые доспехи. Дивился люд, собравшийся посмотреть на поединок: как огромен и страшен Тельрамунд в своих темных доспехах на широкогрудом черном, как воронье крыло, коне.

По знаку короля подвели рыцарю Лебедя белого скакуна.

Подал знак король, махнув рукой. Подняли трубы герольды. Прозвучали боевые сигналы, и помчались навстречу друг другу Тельрамунд и рыцарь Лебедя.

Словно горы ударились друг о друга, такой грохот прозвучал, когда встретились рыцари с копьями наперевес. Кони присели на задние ноги от силы удара. Разлетелись на мелкие щепы копья.

Рыцари спешились, началось сражение на мечах. Быстрее ветра мелькают клинки.

Всегда разрубал Тельрамунд противника от темени до пояса, со свистом бури рассекает воздух его меч, но не может одолеть он рыцаря Лебедя.

Как молния, мелькает и сверкает его меч, не дает Тельрамунду подступиться близко.

В страхе покинули гнезда птицы, от лязга и звона оружия поднялись они в воздух, кружились над деревьями, боясь опуститься.

Опустился на луг лиловый вечер, иссякают силы соперников. Часто и тяжело, как кузнечный мех, дышит Тельрамунд. Медленнее поднимается и опускается меч рыцаря Лебедя.

И свершилось неожиданное, некое таинство словно пробудилось. Как только зашло солнце за башни Анвэра, и его последний луч словно на прощанье задержался на мече рыцаря Лебедя, сверкнул на лезвие, появились свежие силы у него. Да такие сокрушительные, что зашатался Тельрамунд от удара, потемнело у него в глазах.

– Прекратим бой – наступила глубокая ночь! – вскричал остатками сил Тельрамунд и без сил рухнул, как подрубленный дуб, на землю. Далеко откатился с головы его шлем, ремни которого не выдержали страшного удара.

– Чиста, чиста Эльза Брабантская! Невиновна, невиновна дона! – гулко, от чего задрожали листья на деревьях, прокатились громкие радостные крики над широким полем.

Наступил ногой рыцарь Лебедь на грудь поверженного противника, приставил свой меч к горлу Тельрамунда.

– Говори, ты оклеветал Эльзу Брабантскую? Признаешься ли ты в своей вине?

– Признаюсь, – глухо ответил Тельрамунд, – я оклеветал ее! Пощади, благородный рыцарь!

С гордостью и достоинством повернулся рыцарь Лебедя к королю:

– Повержен мой противник, покаялся в содеянном зле: невиновна Эльза Брабантская. Пощады просит. Подари ему жизнь, король

– Смерти достоин Тельрамунд, ибо так буде справедливо, – ответил Генрих Птицелов, – но ты сам волен, жить ему или умереть.

– Я дарю тебе жизнь, Тельрамунд, – сказал рыцарь Лебедя, – но мое условие таково: пусть отныне твой меч служит только доброму делу.

Подошли двенадцать пажей к поверженному. С трудом подняли они своего господина, положили его на носили и унесли прочь, чтобы никто не смеялся над проигравшим.

Не разделяла Эльза радости окружающих, тревогой, страхом сжалось ее сердце. Жгла мысль:» Если уплывет рыцарь, что буде с ней? И почему лебедь ждет у берега, не уплывает?»

Неожиданно сам король Генрих Птицелов обратился к победителю схватки:

– Благородный рыцарь, не покидай молодую герцогиню Эльзу. Трудности ждут ее, посуди сам: разве может девушка, нежная и слабая, управлять страной, где мужчины много бражничают за столом, не раздумывая хватаются за мечи, а родовые замки переходят из рук в руки, как игральные карты.

Земля Брабантская устала от распрей и междоусобиц. Сеятель не может сеять, потому что не знает, соберет ли урожай.

Рыцарь, хочешь ли ты взять в жены Эльзу Брабантскую и быть ее защитником. А ты, прекрасная Эльза, согласна ли стать его законной супругой?

– Согласна, – тихо ответила Эльза.

Но молчал рыцарь, стоял неподвижно, опираясь на свой меч. Казалось, прошла вечность. Но вот рыцарь прервал молчанье и, обращаясь к юной девушке, сказал:

– Увидел я в тебе свое счастье, о как я хочу стать твоим мужем! Однако знай: не властен я открывать тебе свое имя. Навсегда останусь я для тебя рыцарем Лебедя. Дашь ли ты мне клятву, что никогда не спросишь: кто я и откуда?