Анри Барбюс - Всемирный следопыт, 1929 № 04

Листья пальм зашуршали под ударами крупных капель дождя. Еще через минуту тропическая гроза бушевала над Амазонкой. По волнам плыли вырванные с корнем деревья, целые лужайки травы, оторванные волнами от берега. Треск и грохот наполнили лес.

В хижине голодные дети окружили мать, потрошившую черепаху. Дождь протекал сквозь крышу и лился ручьями на земляной пол. Сидя в гамаке рядом с Элеком, я думал о предстоящих нам еще долгих неделях путешествия.

Рассказ Джона Гагенбека

Черепахи очень часто попадаются на острове Цейлоне. Повсюду в изобилующих там пресноводных бассейнах можно видеть черные тела этих животных.　

Часто выставляют они из воды шею с птицеподобной головой и водят кругом любопытными глазами. Они чувствуют себя довольно уверенно и не испытывают особенного страха перед человеком. Небольшие сухопутные и пресноводные черепахи, особенно те, что живут в прудах и реках у храмов Канди, Анурадгапура и других, считаются у индусов священными и не преследуются, а, наоборот, получают пищу от многочисленных пилигримов.

В море вокруг Цейлона водятся крупные черепахи, которые по ночам выходят на сушу, чтобы зарывать сбои яйца в песок, при чем нередко становятся добычей пользующегося этим случаем человека.

Из морских черепах особенно выделяется СЕсей величиной кожистая черепаха (Dermochelys coriacea); она не имеет рогового панцыря и покрыта лишь крепкой кожистой оболочкой. Голова и ноги у нее не так хорошо защищены, как у шитоносных черепах, которые в момент опасности прячут свои ласты и голову под панцырь.

Кожистая черепаха достигает двух метров в длину и 500–600 кило весом. Очень проворное в воде, неуклюжее и медлительное на суше, животное это обладает необычайной силой.

В этом однажды на опыте убедился мой приятель моряк. Он выехал на небольшой лодке в море, чтобы половить рыбу, и успел уже раза два закинуть не без успеха удочку с очень прочной леской и крепким крючком, как вдруг резкое движение лески дало понять, что клюнула какая-то крупная рыба. Но, как вскоре обнаружилось, это была не рыба, а огромная кожистая черепаха. Крючок крепко зацепил ее под левый ласт, и животное никак не могло от него освободиться. Началась безумная погоня, в которой мой приятель играл весьма пассивную роль. О том, чтобы втащить колосса в лодку, нечего было и думать.

Черепаха обратилась в бегство. Добрую четверть часа она тащила за собой лодку так, что та отошла довольно далеко от берега. Моряк мог бы, конечно, положить предел этой гонке, перерезав леску, но он надеялся притащить черепаху домой, как редкий трофей. И ему это удалось. Черепаха в конце концов выбилась из сил. Когда моряк закинул веревку с петлей в воду, животное, делая отчаянные усилия освободиться от крючка, запуталось в петле. Счастливый рыболов получил возможность, хотя и с большим трудом, притащить черепаху на буксире к берегу.

В хозяйственном отношении наибольшее значение имеет съедобная «суповая» черепаха (Chelonio esculents), достигающая почти таких же размеров и веса, как и кожистая черепаха, и живущая вблизи берегов и в устьях рек. Мясо ее отличается прекрасным вкусом, особенно мясо ластов. Черепаховое жаркое или черепаховый суп считаются в Индии изысканным блюдом.

В индийских водах водится и другой вид крупной щитоносной черепахи. Это «каретта», или «бисса» (Chelonio imbricata), также достигающая около метра длины. Ее спинной панцырь состоит из налегающих одна на другую, наподобие черепицы, роговых пластинок, которые вместе с грудным щитом доставляют ценный материал для черепаховых изделий. Она тоже выходит класть яйца на берег. Говорят, черепахи этого вида многократно возвращаются к месту своего рождения. Мясо каретты несъедобно, яйца же охотно употребляются туземцами в пищу.

Как известно, черепахи отличаются необычайным долголетием; это, пожалуй, самое долголетнее животное на земном шаре. По свидетельству некоторых натуралистов, они доживают до трехсот лет.

Мне вспоминается одно забавное приключение. Однажды у меня, в моей вилле в Коломбо, гостил приятель капитан Б., корабль которого стоял в гавани. Мы поужинали довольно недурно, выпили, пожалуй, немного больше обычного, и добрейший мой капитан был чуть-чуть, как говорится, навеселе. Когда мы после ужина уселись на веранде в удобные кресла и закурили, капитану вдруг пришла в голову идея прогуляться при лунном свете. Я ничего не имел против небольшой прогулки в экипаже и крикнул ожидавшему приказаний бою: