Анатоль Имерманис - Товарищ маузер

А в это время на одной из соседних улочек, в невзрачном домишке, шло экстренное заседание Федеративного комитета.

– Мы получили новые важные сведения. Власти собираются ввести военное положение. Стало быть, многим заключенным теперь грозит смертная казнь, – докладывал Мауриньш членам комитета.

– Но достаточное ли это основание отказаться от тех разумных соображений, которые в прошлый раз побудили нас высказаться против? – спросил пожилой человек в очках, земский учитель по профессии.

– На мой взгляд – да. Я сидел в тюрьме и могу себе представить, что чувствуют люди, когда перед ними появляется тень виселицы.

– Конечно, конечно! – воскликнул земский учитель. – Спасать людей от смерти – наш высший долг. Этого требует самая элементарная гуманность. Но, товарищи, разве нет другого пути помочь им? Скажем, подать петицию…

– На это надо смотреть шире, – возразил Мауриньш. – Речь идет не только о смертниках, но о военном положении вообще. Мы должны показать, что не примиримся с растущим гнетом самодержавия, что поможем противодействовать каждому террористическому акту насилия.

– Хватит ли у нас сил?

– Сейчас в этом нет никакого сомнения, – убежденно заверил Мауриньш. – Если несколько революционеров могли шесть часов подряд сопротивляться тремстам солдатам и полицейским – а теперь нам известно, что Регус осаждал «коммуну» именно такими силами, – если для освобождения этих товарищей в невообразимо короткий срок удалось собрать несколько десятков боевиков, то мы, несомненно, обладаем всеми предпосылками, чтобы совершить успешное нападение на тюрьму. Может быть, излишне говорить об этом, но я хочу напомнить скептикам о том, что дружины боевиков состоят из самых бесстрашных, самоотверженных сынов рабочего класса. Революционные убеждения дают им силы творить истинные чудеса. Если же еще поручить руководство этой операцией группе Робиса, великолепно справившейся с экспроприацией банка, то у нас есть все основания надеяться на успех.

– Надеяться – это слишком мало, – возразил земский учитель. – Мы должны подумать и о возможных последствиях. Нельзя забывать, что неудача лишит многих веры и ослабит революционное движение.

– Зато успех продемонстрирует нашу силу и приумножит наши ряды. Нападение на тюрьму неизбежно вызовет отклик в самых широких массах. Эту возможность нельзя упускать!

– Насколько понимаю, большинство согласно с товарищем Мауриньшем, – резюмировал председательствующий. – Я тоже «за».

Земский учитель сорвал с носа очки и протер их.

– А я настаиваю на том, что это не что иное, как авантюризм! Нельзя рисковать так легкомысленно!

– Если вы так говорите, то, стало быть, еще не доросли до понимания сути классовой борьбы! – отрезал Мауриньш. – У нас тут не магазин, который можно застраховать от возможных неудач. Любое революционное задание связано с риском! Необходимо лишь смотреть, оправдан ли этот риск, и стараться уменьшать его до минимума.

Задняя комната столовой сестер Дрейфогель превратилась в штаб. Шел военный совет.

Прежде всего надо было решить основной вопрос – брать тюрьму штурмом или пытаться проникнуть в нее хитростью. Первый способ неизбежно связан с большими жертвами и риском не только для нападающих, но и для заключенных товарищей. Второй зависит от многих случайностей. Мнения боевиков разделились.

– Самым разумным в данных обстоятельствах был бы синтез, или, говоря проще, соединение, – сказал Фауст.

– Не выскажешься ли более определенно? – спросил Робис.

В туманной фразе товарища он почувствовал нечто близкое к его собственному замыслу.

– Куда же еще определеннее! Войти хитростью – выйти силой.

– Я тоже полагаю, что такой план разумен, – согласился Робис. – Надо сделать все, чтобы тюремная охрана спохватилась как можно позже. Проникнуть туда надо без шума. Одна группа останется во дворе и прикроет тыл, остальные – прямо в корпус. Если поднимется тревога, когда мы будем освобождать товарищей, мы с боем прорвемся за ворота.

– А как открыть камеры? – задал вопрос Атаман. – Ты говоришь так, будто у тебя ключи уже в кармане.

– Вот именно – в кармане! – оживился Фауст. – Сегодня еще нет, а завтра будут.

– Ты что – спятил?!

– Про Коперника тоже говорили, что он спятил. Однако он первым доказал, что Земля вертится вокруг ключа…

– Оставим Фауста в покое, пока он сам не завертелся вокруг ключа! – И Атаман, направляясь к двери, увлек товарищей за собой.