Ал Райвизхем - Двадцать лет спустя (с половиной)

- Вы Потрос похожи на человека, который впервые держит калькулятор в руках, - насмешливо сказал гасконец, глядя, как его толстый друг, попыхтев с полминуты, умножил два на два. На экране калькулятора высветился ответ – 3. Потрос, даже не обидевшись, победно посмотрел на гасконца.

- Да, я согласен с братаном Потросом, - согласился с толстым недоумком набожный Амарис.- Ибо трудно будет заставить весь Лондон купить мои стодесятилетние (с половиной) облигации, к тому же я не успею столько нарисовать.

- Дураки! – сказал гасконец. – Сразу видно, что вы не обучались в финансовых академиях. Нет у вас той предпринимательской жилки, которая так отличает гасконцев, слабоумные друзья мои! – Лицо Д’Арнатьяна просветлело от вдохновения, словно у него умерли кредиторы.

- По мнению этого гасконского хлыща, господь бог был гасконцем, - пожал плечами Амарис и переглянулся с Отосом. Тот никогда ни в чем с ним не соглашался, но в отношении Д’Арнатьяна их мнения совпали.

- А вы что в этом сомневаетесь? – удивился лейтенант королевских мушкетеров.

- Послушайте, Д’Арнатьян, так Вас перетак, Вы мертвого загребете, - сказал Потрос и грязно выругался. – Говорите по делу и прекратите водить гвоздем по стеклу, меня это из себя выводит.

- Ну ладно, ладно, - снисходительно согласился гасконец, и вынул руку из своего кармана. В руке был зажат пяток гвоздей и кусочек небьющегося стекла со следами царапин. – Мы заранее скупим все лопаты, так что ни у кого в Лондоне не лопат будет. А затем, когда все ринутся за миллионом фунтов, вырученных от… и так далее, мы будем продавать лопаты по тысяче, нет, по две тысячи пистолей и заработаем куда больше миллиона, не будь я Д’Арнатьян. Кстати, как технический руководитель проекта я получаю сорок процентов, а остальное вам, друзья мои.

Три шпаги блеснули на солнце и защекотали кадык гасконца.

- Я пошутил, друзья мои, - криво улыбнулся лейтенант королевских мушкетеров. Каждому из нас по двадцать процентов, Вам Потрос, Вам Отос и Вам Амарис. Ну а остальные двадцать процентов мне.

Друзья успокоились и извинились передним за то, что сомневались в нем.

- Вы гений, - еще раз повторил Отос, убегая в поисках лопат. Остальных уже скрылись за ближайшим холмом.

К вечеру, друзья приволокли столько лопат, что ими можно было выкопать пару котлованов для новых озер, или сделать дамбу на Ла-Манше.

- А вдруг король не скажет, где он зарыл миллион фунтов золотом, вырученных от… и так далее, - забеспокоился Потрос, скупивший лопат раз в десять больше, чем все трое друзей вместе взятых.

- Мы выроем подкоп под эшафот и подскажем ему эту идею, - подумав, ответил гасконец, и, воспользовавшись тем, что Потрос несколько отвлекся поеданием шашлыка, насаженного на свою длинную шпагу, переложил две лопаты из кучи Потроса в свою кучу. Амарис сделал то же самое с тремя, а Отос с десятью лопатами.

- А вдруг король скажет неправду? – еще раз забеспокоился Потрос.

- Мой глупый друг! – напыщенно начал свою речь гасконец, невзирая на возмущенный возглас Потроса, обнаружившего, что пока он задавал вопросы, его куча лопат поредела на четверть. – В том то вся и соль, чтобы король (по нашей просьбе конечно) сказал всем (кроме нас, конечно) неправду, ибо, кроме прибыли от продажи лопат мы заныкаем миллион фунтов золотом, вырученных от продажи водки «королевская» и так далее, к тому же нам пофиг будет, по крайней мере, лопаты мы уже продадим! – объяснил Д’Арнатьян.

Глупое лицо Потроса просто засияло от удовольствия, хитрая рожа Амариса гадко улыбнулась при этих словах, лишь благородный Отос зажмурил глаза, представляя, как он наживется на глупых как Потрос англичанах, что же касается Д’Арнатьяна, то он ограничился тем, что переложил в свою кучу три лопаты, принадлежавшие зажмурившему глаза Отосу.

- Нам нужен чертеж для подкопа и карта города! – заявил Амарис, единственный из всех, умеющий чертить и несказанно гордившийся этим.

Друзья направились к захудалому трактиру, расположенному вдалеке от полицейского участка и продолжили разговор уже за бутылкой доброго вина.

- Хозяин! – вскричал Амарис, руки которого горели от желания что-нибудь начертить. Видимо от нетерпения, руки его схватили кинжал и нацарапали на полированном столе неприличное слово. – Бумагу, чернила, линейку и карту дорога.

Получив требуемое, аббат криво и размашисто нарисовал план подкопа и поставил жирный крест в том месте, где был конец подкопа. Друзья с восхищением смотрели на него.