Глеб Голубев - Долина, проклятая аллахом

Я приник к микроскопу. В самом деле: разрушенные клетки питательной ткани под окуляром заметно различались между собой. Тут, несомненно, поработали разные вирусы-невидимки.

— Час от часу не легче! — буркнул я. — Откуда он взялся, второй?

— В спинномозговой жидкости только один вирус, а в этих материалах, из срезов головного мозга, почему-то два, — жалобно сказала Мария. — Ничего не понимаю.

— Чего тут непонятного, — сердито ответил ей Женя, отрываясь от микроскопа. — Нечисто работаешь. Загрязнила опыт, вот и все дело. Теперь начинай сначала.

Мария гневно посмотрела на мужа, но ничего не сказала, прикусив дрожащую губу.

Я посмотрел на Николая Павловича. Он снова пожал плечами, потом мягко сказал:

— Ну, это ведь легко проверить. Конечно, придется повторить опыт.

Позднее, как говорится, «задним числом», нелегко бывает установить, когда именно и почему вдруг приходит новая идея, резко меняющая весь ход исследований.

Наверное, все дело было в том, что Мария обнаружила этот новый загадочный вирус. Его появление как-то сразу внушило нам некоторые подозрения насчет вибрионов, только мы пока еще этого не сознавали.

Слишком уж много появилось «подозреваемых». За кем же из них следует установить особое наблюдение?

Вместе с Машей мы заново «начинили» куриные яйца мельчайшими капельками суспензии крови покойного охотника и заложили их в термостаты. Были приняты все меры предосторожности, чтобы в чистоте опытов сомнений уже не возникало.

После трех дней томительной неизвестности мы с трепетом склонились над микроскопами…

Да, вот они, следы разрушительной работы вирусов. И опять разные! Значит, вирусов все-таки два вида, а не один.

Но не везде они встречаются вместе. В крови погибшего охотника скрывается лишь один «преступник», мы решили его назвать «вирус А». А вот во всех образцах тканей, взятых из мозга покойного, поработал вместе с ним и второй невидимка — «вирус Б».

Странно…

— Может, часть материала была каким-то образом засорена этим «вирусом Б» еще в больнице? — задумчиво произнесла Мария.

Я тоже подумывал об этом. Но разве можно обидеть такими подозрениями доктора Шукри? И все-таки проверить это необходимо, только осторожно, деликатно.

— Надо будет провести повторные анализы, — сказал я. — А пока проверить на вирусы все образцы, в которых мы уже нашли вибрионы.

— Я только этим и занимаюсь, — ответила сердито Маша.

Она целыми днями возилась в лаборатории, заражая взятыми у различных грызунов, клещей и москитов пробами сотни куриных яиц и укладывая их в термостаты. А рядом в клетках сидели подопытные мыши и морские свинки, давно зараженные вибрионами, и как ни в чем не бывало поглядывали на нас. Никто из них явно не спешил заболеть.

И вот настал день, когда Маша сказала нам за обедом:

— А не кажется ли вам, братцы, что мы стали жертвами внушения?

— То есть? — насторожился Женя.

— Не водит ли нас за нос почтенный доктор Робертсон и возбудителем служит вовсе не вибрион?

— У меня, признаться, тоже возникали подобные опасения, — сказал Николай Павлович, теребя выгоревшую на солнце бородку. — Когда я последний раз ездил в поселок на базар и видел там у реки черные шатры беженцев из этой долины, то подумал: а не проверить ли нам у них кровь, у здоровых? Этим, кажется, никто не занимался.

Идея была интересная, и мы решили проверить ее, не откладывая, а заодно взять и материалы для повторных анализов.

На следующее утро мы отправились в поселок, оставив Николая Павловича охранять лагерь.

Доктора Шукри весьма удивило наше сообщение об открытии следов двух каких-то неведомых вирусов в пробах, которые мы от него получили.

И хотя я приложил все силы, чтобы он не подумал, будто мы его упрекаем в недостаточной чистоте и тщательности анализов, он, кажется, немножко обиделся, хотя и не показал виду.

Доктор Шукри сам вызвался проводить нас в лагерь беженцев. Это было очень кстати, потому что без него нам наверняка никто бы не дал кровь для анализа.

Видимо, о нашей работе в долине распускались самые темные и зловещие слухи, потому что встретили нас беженцы неприветливо. При виде нас дети, игравшие на берегу реки, моментально попрятались в шатрах. А из шатров вышли нам навстречу хмурые, настороженные мужчины.

Доктор Шукри не столько уговаривал их, сколько пугал штрафом и другими наказаниями. Опасаясь, как бы это вовсе не испортило нам отношений с местными жителями, я остановил его и попросил разрешения самому сказать несколько слов.