Анатолий Гусев - Меч Аркаима

— И что тут удивительного? Ворон ворону глаз не выклюет.

— Удивительное то, что бы заставить чеченца идти против чеченца, нужны веские основания. А Мурад и Алим из одного тейпа. Это русские могут идти против русского.

— Но ты же идёшь против своего дальнего родственника. Как я понял, вы с ним представители одного народа — возразил Григорий Тарасович.

— Это исключение.

— Ну, хорошо, если так.

— Старики, из этого самого тейпа, — сказал Пётр, — если я правильно понимаю, просили вас не убивать. Не тебя, не Алима.

— Спасибо, конечно, старикам этим. Доброе слово и кошке приятно. Но Мурад Алима бы не убил при любом раскладе. А вам сказал, что старики запретили убивать? Значить, что-то врёт. Не поверил, получается, Исбахан мне, что я только за одним мечём иду и решил проследить. Послал вдогонку Мурада, проследить за нами. Если бы он обнаружил что-то стоящее, он бы убил Афанасия. На тебя, Пётр, я думаю, они с Исбаханом не рассчитывали, тем более на тебя, батя, и твою дочку. А потом бы и меня убил. Мать Алима я знал. И слышал, что Алим парень мягкий, слабохарактерный, опасаться его не стоило. Поэтому и взял его с собой и как помощника, и как заложника. Как прикрытие, одним словом.

— Ты не слишком всё усложняешь, товарищ старший сержант? — спросил Григорий Тарасович. — Вроде нормальный парень этот Мурад.

— Да — сказал Пётр.

— Думаю, нет. Чеченцы, в отличие от русских, народ хитрый и не доверчивый. Полностью доверять им не стоит.

— Что же теперь, этих ребятишек зарезать надо?

— Это было бы правильно. Береженого бог бережёт, как вы говорите.

— Как-то не по-людски. Кашу из одного котелка ели. И резать!

— Они бы нас по-людски зарезали? После каши то? Ладно, батя, позже разберёмся. Но доверять им не стоит. Пошли искать Клычгерия.

— Это дело — одобрил Григорий Тарасович.

Он пустил собаку искать след, а сам стал внимательно приглядываться к почве под ногами. Белка обегала лагерь и виновато посмотрела на хозяина.

— Что, Белочка, ничего не нашла? И не должна была! Хитро ушли. По жердям. Вон вмятины полукруглые остались. Да на ноги, небось, хвою намотали. Трудно искать их будет. Да ничего, найдём.

С серого неба посыпал мелкий дождь. Стало неуютно и тоскливо.

— Что это? — показал на юго-запад Пётр.

Над лесом колебались два столба чёрного дыма.

У Григория Тарасовича сжалось сердце от не хорошего предчувствия.

Кацо не ушёл сразу от лагеря, где погиб Даг. Он затаился среди деревьев и камней на возвышенности и решил проследить за обитателями стоянки. С выбранного им наблюдательного пункта грузин прекрасно всё видел. Он видел, как подбежали два рослых парня. Причём особо отметил, что один кавказец. Видел, как утешали девушку, видел, как собирались. И когда они двинулись вниз по реке, бандит пошёл за ними. Видел он, как они повстречали пожилого мужчину с карабином за плечом и собакой. Судя по тому, как девчонка бросилась на шею мужчине, Кацо понял, что встретились отец с дочерью. Он шёл за ними, пока его не привели в лагерь за рекой. «Семь человек» — сосчитал бандит. — «Не хило!», и пошёл обратно уже в свой лагерь. Заночевать пришлось в лесу, но зато утром всё было доложено Клычгерию.

Воровской авторитет похвалил его и глубоко задумался:

— Значить дочь, говоришь, слушай? Этим можно воспользоваться.

Он сидел у костра, ковырял в нём веткой и думал.

— А что, слушай, нам фартит. Если похитить эту девку, её папаша сможет заставить Мусу поделиться добычей, а?

Кацо с Пронькой переглянулись, пожали плечами:

— Попробовать можно.

— Только там собака — напомнил грузин.

— Зачем боятся собаки, слушай? — сказал Клычгерий. — Будем держать нос по ветру. Я хочу сказать, что бы ветер на нас дул. Собака нас и не учует, слушай. Последим, посмотрим, фарт будет, уведём её, слушай, потребуем долю. Или всё! Ха-ха! Только, думаю, тот мужик нас проследил, слушай. Нам надо хитро отсюда убраться. Поменять стоянку.

— И ещё у них есть ружья — мрачно сказал Кацо.

Карачаевец взорвался от возмущения:

— Не пойму, слушай, что ты хочешь? Да? Что ты ноешь? Всё ноет и ноет! Да, у них есть карабины! Да, их семеро! И что дальше, слушай? Ты боишься? Пацаны погибли? Да? И ты в штаны наложил, да? Чем меньше нас народу, тем больше доля добычи! Это закон такой. Что ты как фраер какой дешёвый, слушай, да, ноешь? Ты вор, Кацо! Вор! Понимаешь?

— Понимаю. Да я просто так сказал, Герыч. Зачем так обидно говоришь?

— Что просто так? — сверкал злыми глазами Герыч. — Я глупый, по-твоему? Ничего не соображаю? Не-е, я не глупый, я умный и ещё хитрый. Не бойся, Кацо, со мной не пропадёшь! — и Клычгерий самодовольно рассмеялся.