Анатолий Гусев - Меч Аркаима

Пронька в темноте пожал плечами (говорили они на блатной фене, перемешанной с матом):

— Завалили Каблука! Пацан тот жив. Я видел: он вышел с теми двумя чужими.

— Похоже на то, слушай! Гады! Ничего, Муса, я тебя ещё встречу! — прошипел карачаевец. — Клянусь, ты умрёшь очень медленно! Я тебя на кусочки резать буду!

Пронька достал из внутреннего бокового кармана телогрейки электрический фонарик, включил его и они побрели по направлению к своей стоянки.

Вскоре сквозь ветки деревьев они увидели проблески света от костра. Это была их стоянка и там их ждали.

Двое у костра напряжённо смотрели в темноту, прислушиваясь к шагам из леса.

Из темноты на свет костра шагнули злой Клычгерий и усталый и не менее злой Пронька.

Кацо вопросительно посмотрел на своего вожака.

— Что? Засада! — на своём жаргоне ответил Герыч. — Не один там Муса — четверо их! Завалили наших пацанов, слушай, гниды!

Он сел у костра, достал сигареты, прикурил от горящей ветки, с наслаждением затянулся:

— Водку давай, слушай! — выпуская дым, сказал. — Помянем.

Даг, как самый младший, достал водку, перелитую в пятилитровую канистру, разлил по кружкам. Молча выпили, закусили быстрорастворимым сахаром.

— Отсюда надо уходить — сказал Клычгерий. — У них, вроде как, собака — найдут.

— У них точно собака — белая — подтвердил Пронька.

Предводитель бандитов мрачно посмотрел на Проньку и продолжил:

— Ничего они искать не будут, слушай, ни какого золота, пока нас не завалят. Поэтому надо их завалить раньше, кроме Мусы. Он нам всё-таки покажет, где золотишко!

Клычгерий, он же Герыч, молчал и думал не уронил ли он своего авторитета в глазах того же Проньки? Не слишком ли позорно он бежал от Мусы? С другой стороны, всё произошло довольно быстро, и это было единственно правильное решение. Чуть он помедли, и Муса бы его достал своим ножом! Откуда он у него взялся, интересно? Не лежать же мёртвым из-за какой-то мифической чести или того же авторитета с перерезанным горлом или дыркой в печени? А если Пронька подумает что-нибудь не то, так он ему сам глотку перережет!

Он усмехнулся своим мыслям и сказал Дагу:

— Наливай! Чего на неё смотреть, слушай!

Выпили ещё, закусив всё тем же сахаром. Потом — ещё. В пересчёте на граммы, бутылку выпили.

Из темноты раздался пронзительный свист, и большой камень шлёпнулся возле костра. Чем-то опасным дыхнуло из леса. Животный ужас охватил сидевших у костра людей. Темнота вокруг колыхалась и таила в себе что-то опасное. Что-то неведомое и жуткое ходило вокруг них в темноте леса и швыряло время от времени камни. Неведомое нечто вызывала безотчётный страх, и пригибало к земле. «Господи!» — шептали каждый на своём языке, вдруг вспомнив о Боге, Пронька и Кацо. Пронка хотел было перекреститься, но рука налилась свинцовой тяжестью и не слушалась.

Даг смотрел куда-то в лес большими от ужаса, чёрными, ничего не понимающими глазами.

А ничего и никого не боявшийся и веривший только в себя да в свою удачу Клычгерий с горечью подумал, что он и не мусульманин и не христианин и взывать о помощи ему не к кому. Зато стало понятно, что такое ад. А мусульманский он или христианский — значение не имело.

Через несколько минут, показавшиеся вечностью, страх внезапно исчез.

После пережитого ужаса выпили ещё одну условную бутылку — канистра опустела на литр в этот вечер.

— Что это было? — спросил Пронька. Его ещё бил озноб.

— Что бы это ни было, а ушло! — мрачно усмехнулся Клычгерий.

Потом задумался и добавил:

— По легенде есть тут такие лесные чудища, слушай. Мне на зоне один рассказывал. Бродят здесь, людей пугают. Страшные! Да! Как зовут — забыл. Говорил он мне, но забыл, слушай. Но это не важно! Кто их увидит, тот или умрёт или с ума сойдёт, слушай. А бывает, что они в девушек превращаются. Красивых! Да! Станешь с ней жить, а она! — и он хлопнул тыльной стороной ладони правой руки о ладонь левой. — Бац! И в чудище превратилась! В самый не подходящий момент, слушай!

И Клычгерий захохотал.

— Но это не призрак! Вон камней понакидал — сказал Пронька, указав на камень возле костра.

— Не бойся, Пронька! — похлопал того по плечу карачаевец. — Я тебя в обиду никому не дам, слушай!

Даг, подумав, сказал:

— Э-э… Хорошо бы такой чудища найти. Да? Побаловаться с ним, как с бабой! А там хоть в кого пускай превращается! Нэ жалко!

— Кто о чём! — презрительно сплюнул Клычгерий.

Остальная команда в составе Кацо и Проньки поржала над Дагом, после чего легли спать и попытались заснуть.