Евгений Буянов - Руинный марш

На Ширакаци-78 рядом с нами работало звено из чехословацких спасателей в оранжевых комбинезонах. Они пользовались прекрасным инструментом, – дисковой пилой (перерезавшей и сталь, и бетон), мощными кусачками (легко разрезавшими толстую проволоку до 8 мм), топором для камня. У них был специальный автомобиль с оснасткой. Оказывали помощь и нашей, и соседним бригадам. При надобности мы их звали, или брали у них на время отдельные инструменты. Кооперация очень помогала в работе: одной бригаде эти инструменты требовались нечасто, но десяток бригад, работавших рядом, загружали их почти постоянно. Они работали в «блуждающем режиме», кочуя по огромному завалу от места к месту, перерезая арматуру и на открытых местах, и в лазах через внутренние полости завала. Вообще, конечно, группы спасателей всегда должны оказывать друг другу помощь, не мешать и оперативно решать вопросы распределения работ и обеспечения безопасности.

У иностранцев было чему поучиться, и было, что позаимствовать. Жаль, что внедряется в производство эта техника у нас не слишком-то здорово. Вот этому, – эффективному внедрению разработок в производство нам тоже надо еще поучиться. Это я как инженер говорю. Здесь мы и сейчас, спустя 14 лет, отстаем пока очень здорово. Оснащение же современные подразделения МЧС имеют куда более мощное, чем мы тогда. Жаль только, что техника эта в основном импортная.

Нам не хватало очень многого. К примеру, не было ковшей для складывания и выноса (с помощью автокрана) мелких обломков. Для этого использовали ванны из разрушенных домов, – загружали их мелким мусором, и относили краном в сторону.

Машины и люди работали на пределе сил. После 10–11 часов почти непрерывной работы производительность резко падала. Иногда уставали до отупения. Надо было ехать отдыхать в лагерь, иначе на следующий день можно было не восстановить силы для эффективного продолжения работы. Да и наступавшая темнота существенно затрудняла действия. Конечно, в первый-второй день после катастрофы можно и нужно было спасать и днем, и ночью. Просто, чтобы успеть спасти большинство из тех, кого можно спасти, чьи стоны и плач еще были слышны под руинами, кого легко обнаружить сразу.

Надо учитывать, что в состоянии сильной усталости снижается не только производительность, но и безопасность работы. А опасности встречались вполне реальные. Действующие на машины нагрузки нередко выходили за пределы обычных, допустимых. Если при обычном строительстве вес поднимаемых грузов естественно ограничен технологическими требованиями к строительным деталям, то при спасработах поднимать придавленные балки и плиты, вырывать их из завалов, приходилось с заведомо неизвестными усилиями. Крепления разрушенных деталей были повреждены и нередко разрушались. Случалось, тяжелые поднятые детали разваливались в воздухе. При больших усилиях автокраны раскачивались на подставках, едва не опрокидываясь. Нередко обрывались поднятые грузы: не выдерживали поврежденные петли, рвалась арматура, срывались тали и тросы. Мы слышали, что один из спасателей был убит упавшей с крана балкой. Представление о том, что сумеешь «отскочить», когда стоишь под столь ненадежным грузом, является весьма наивным. Разрушенный элемент конструкции может упасть с крана в любой момент, – и при подъеме на несколько сантиметров, и при подъеме на несколько метров. В любой момент трос или крюк могут сорваться, а тяга лопнуть. При этом отскочивший трос или крюк, летящие по воздуху, тоже представляют опасность. Под действием силы груз может пойти в сторону, особенно по наклонной плоскости, и «наехать на тех, кто стоит ниже на его пути. Из-за смещения груза может произойти обрушение близлежащих конструкций. Обрушение поврежденного здания вообще может произойти в любой момент, в частности, из-за последующих толчков землетрясения. От грузов, тросов и работающих машин надо держаться подальше. Мне кажется, примерные размеры зоны безопасности – не менее 6–7 метров от зоны (не „точки“, а возможного „пятна“, куда может упасть груз) возможного падения грузов, стрел кранов, от работающих машин. Здесь лучше немного „перебдеть“, чем „недотянуть“.

Получить травму можно было в результате потери равновесия и падения при ходьбе по завалу, и при переноске грузов по этой рухляди, поэтому применения каски считаю обязательным. В силу специфических тренировок туристы и альпинисты хорошо умеют «стоять на рельефе» завалов и лазить по руинам. Ходьба по завалам во многом близка ходьбе по каменным осыпям, а лазание по руинам обычно существенно легче лазания по скалам. Люди же без тренировок на горном рельефе, безусловно, более подвержены опасности травм при проведении спасработ в результате падения из-за потери равновесия.