Сергей Абрамов - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Мамонты видят очень хорошо, гораздо лучше, чем слоны. Не выносят запаха машинного масла, горелого пороха и т. п.

Очевидцы-марийцы говорят, что с падшего мамонта стадо срывает волосы и бивнями подрывает под ним почву до тех пор, пока он не опустится в землю. Потом его закидывают кусками земли и утрамбовывают могилу. Эта работа очень утомляет животных, они без конца меняют положение трупа, стараясь втиснуть его в яму.

Как говорят старики марийцы, за обдой всегда приходили «большой баран», «маленький лось» и «белая лисица». По-видимому, имелся симбиоз: мамонты взрывали бивнями снеговой покров, а за ними шли овцебыки, северные олени и песцы, легче находившие корм благодаря мамонтам. Мамонт может питаться и папоротником, и очень прочной на разрыв травой.

Мамонты пользуются бивнями при переходе через крутой берег, ледниковые сбросы и т. д. Кроме того, у них поразительно развито чувство взаимовыручки. Мамонт проходит там, где не пройдет ни одно живое существо, за исключением птиц. Про кабана говорят, что где ни пень, ни колода — там ему и дорога. Мамонт, если можно так выразиться, проходим в гораздо большей степени. Очевидцы-марийцы говорят, что обда не оставляет следов, ибо следы разравниваются волосами на ступне и с боков. Хвост мамонта хотя и не развит, но волосы с него спускаются до земли.

В Марийской АССР мне известны селения, жители которых покинули их еще до революции, потому что обда, по-видимому обиженный людьми, мстил им. Ночью слышался глухой трубный звук — слоны так же трубят при нападении, — а утром оказывалось, что обда выворачивал углы овинов, бань, ломал изгороди. Это повторялось до тех пор, пока отчаявшиеся люди не переходили на новое место. Так сделали жители деревень Нижние Шапы и Азаково в Медведевском районе».

Москвин допускает мысль, что шаманы в целях укрепления своей власти и авторитета могли приручать отдельных мамонтов, подобно тому как в Индии приручали диких слонов. В этих сообщениях более всего поразили меня даже не названия деревень, на которые совершали набеги мамонты, а некоторые детали их поведения: как образовывали круг во время метели с детенышами внутри, как разгребали бивнями снег, добывая ягель. Эти детали трудно придумать, нафантазировать. Вместе с тем они полностью совпадают с тем, что известно о поведении мамонтов ученым. Откуда в глухих марийских селах были известны специальные, маленькими тиражами издающиеся зоологические работы?

В сентябре 1962 года охотник-якут рассказывал геологу В.Пушкареву, что до революции охотники не раз видели волосатых животных «с большим носом и клыками», а сам он десять лет назад встретил неизвестные ему следы «величиной с тазик». Подобные следы видели до войны два оленевода, искавшие заблудившихся оленей. Есть рассказ двух русских охотников, которые в 1920 году в районе между реками Пур и Таз видели огромные овальные следы, а через несколько дней на расстоянии около трехсот метров видели двух огромных, покрытых темно-коричневой шерстью животных с круто изогнутыми боками.

А может быть, мамонт жив? Я уже вижу лица возмущенных зоологов и палеонтологов. Не надо, не пишите опровержений, я пошутил. Шутка грустная, ведь мы так и не узнаем, когда исчез последний мамонт. Но, разбирая всю эту кучу былей и небылиц, научных гипотез и охотничьих рассказов, мы можем узнать другие, очень интересные вещи.

Сегодня много говорят и пишут о необходимости охраны окружающей среды и живой природы, о так называемой ноосфере — новом геологическом явлении на нашей планете, по определению академика В. И. Вернадского. «По-видимому, — писал Вернадский, — уже стотысячелетия назад, когда человек овладел огнем и стал делать первые орудия, он положил начало своему преимуществу перед высшими животными, борьба с которыми заняла огромное место в его истории…» Вернадский считал, что именно человек способствовал исчезновению крупных млекопитающих в межледниковые периоды.

Разбирая взаимоотношения человека палеолита и окружающего его животного мира, мы видим, что эти связи во многом предопределили ход древней человеческой истории. Может быть, именно необходимость объединяться для охоты на южноамериканских милодонтов или наших родных мамонтов и проявлять на этой охоте не только недюжинную изобретательность, но и зачатки координации коллективных действий ускорили прогресс человеческих взаимоотношений, помогли человеку стать человеком скорее, чем это могло бы случиться в иных условиях.