Евгений Кораблев - У Пяти ручьев

Дорогой Андрей рассказал ребятам, что знал про эту охоту.

Медведь очень хитер. Задрав лошадь, он не стал есть ее, так как боялся, что люди хватятся лошади, пойдут ее искать и помешают ему. Кроме того, он не любит парного мяса и ждет, когда оно немножко испортится. Зная, что падаль от него не уйдет, он спокойно, без помехи, доедает ее в последующие ночи.

– Почему он нападает на скот? – спросил Пимка. – Неужели ему мало пищи в лесу?

– Конечно, хватило бы, – ответил Тошка. – Видел, что едят наши Спирька с Лаврушкой? Кроме того, он ловит молодых козлят, птиц, ночующих на земле, стряхивает с дерева намокших от дождя молодых рябчиков, ловит мышей. Но теперь дело к осени. Этого корму не хватает. Да и перед тем, как ложиться в берлогу, он старается отъесться. Здесь, на Северном Урале, медведь рано ложится в берлогу. Верно, Андрюха?

– К половине сентября он уже приготовит берлогу, – ответил Андрей.

– Вот видишь. Поэтому зверь и нападает на скот. Случается даже, и на человека.

Ребятам всем хотелось пойти ночью на лабаз. Чтобы не вышло споров, кинули жребий. Он достался Яну. Ребята ему и Андрею страшно завидовали. Прав Андрея, зная его охотничью страсть, никто не оспаривал. Дед, узнав, что с Андреем идет Ян, тоже успокоился. Опасаясь свирепости зверя, он побоялся бы отпустить одних ребят.

...Ночь была тихая, темная, какие бывают в августе. Прижавшись к стволу ели, охотники замерли.

На лабазе ни разговаривать, ни шевелиться нельзя, иначе зверь учует и не придет.

Понемногу начала оживать лесная тишь. Вот заревел, точно ухнул в пустую бочку, лесной козел... Раздался треск. Охотники насторожили уши. С шумом пролетело несколько птиц. И опять молчание. Так прошло с полчаса.

У охотников затекли ноги от усталости. Вдруг где-то поблизости снова стал слышаться легкий треск. Андрей тихонько толкнул Яна, тот кивнул головой. Зверь ходил, очевидно, кругом.

Эти томительные минуты тянулись бесконечно долго. Прошло, вероятно, более часа. Потом все стихло. Зверь учуял что-то подозрительное и ушел.

Охотники вернулись утром ни с чем.

К следующему вечеру у Яна разболелись зубы и, не будучи уверенным, что медведь придет и сегодня, он предпочел ночевать в тепле.

Федька привязался к Андрею.

– Возьми меня.

– Ты ведь струсишь, – пошутил Андрей.

– Я? С чего ты взял? – обиделся Федька. – А вижу я даже лучше твоего.

– А на кой шут ты мне? Аптека твоя там не понадобится. Выпалишь раньше времени, испортишь все дело. Только возиться с тобой там придется.

– Ну вот... Что я?..

В конце концов Андрюха все же согласился, хотя с большим сомнением. Федьку ребята любили, но у каждого человека есть свои слабости. Все знали, что «аптекарь» терялся в минуту опасности и мог наделать непоправимых глупостей. Но Андрей не устоял перед общими просьбами, хотя и ругал себя за это. Он знал, что в охотничьем деле, в особенности, когда идешь на такого опасного хищника, где приходится рисковать жизнью, подобные поблажки, бывает, кончаются трагически.

Погода к вечеру неожиданно испортилась. Стало холодно и ветрено. По мере приближения вечера портилось и Федькино настроение.

– Ну, нам пора идти, – сказал, наконец, Андрюха, осматривая ружье.

– Смотрите, чтобы лесной гастроном самими вами не поужинал, – пошутил Ян.

Федька без всякого воодушевления взял свое ружье и уныло последовал за Андреем.

Когда выходили со двора, в воротах встретилась старуха, Федька злобно плюнул ей вслед.

– Ты чего?

– Не к добру. Какая же охота, коли бабу в воротах встретили. Не пойдем, Андрюха, сегодня!

– Ну тебя! Это деду простительно, а не тебе.

– А вот посмотри.

– Ладно, не причитай.

– Охотничьи приметы самые правильные, – бурчал Федька, следуя за Андреем.

Он дорого бы дал, чтобы не идти теперь в надвигавшиеся сумерки к грозно шумевшему темному еловому лесу.

– Хорошо! – прошептал Андрей, забравшись на лабаз и устраиваясь поудобнее.

– Что, хорошо? – хмуро спросил Федька, с проклятиями усаживаясь на неудобном сиденье.

– А слышишь, ветер? Настоящая буря поднимается. А треск и шум какой в лесу, слышишь? Обязательно придет.

Федька испустил глухой звук, ясно показывающий, что ни начинающаяся буря в лесу, ни вероятный приход медведя в особенный восторг его отнюдь не приводят. Андрей улыбался про себя. Ох, напрасно он взял «аптекаря», любившего больше всего ночью покойный сон!

– Смотри ты, не закури! – строго предупредил он, заметив, что Федька вытащил трубку.