Владимир Матвеев - Золотой поезд. Повесть

- Подавай сюда бухгалтера! - сказал Запрягаев.

Тяжело отдуваясь, явился главный бухгалтер. Дрожащими руками снял он тяжелый висячий замок, потом открыл внутренний замок и с трудом распахнул зеленые двери. За первыми дверями оказались вторые, решетчатые.

Новые три ключа открыли решетку, и все вошли под низкие сводчатые потолки кладовой Сибирского банка.

По стенам на длинных полках, похожих на книжные, лежали толстые пачки, перехваченные бумажными ленточками крест-накрест.

- Как в типографии, - удивился один из дружинников.

- А это что? - спросил Запрягаев директора, указывая на гладкую стену кладовой, из которой торчали металлические ручки, похожие на ручку дверного звонка.

- Сейфы, - ответил главный бухгалтер.

- Открыть!

Дружинники стали выносить пачки денег, сваливая их без счета в холщовые мешки. Ребров подошел к сейфам. В них было пусто.

- Где же ценности? - спросил он директора.

- На-ци-о-на-лизированы.

- Но где они?

- Вон в том несгораемом ящике, - указал директор на небольшой квадратный ящик, стоявший на полу.

- Откройте!

- Ключей нет.

- Как нет?

- Они в Государственном банке.

- А дубликаты?

- Затеряны.

- Затеряны? - переспросил Ребров. - Арестовать! - крикнул он дружинникам, и перед глазами директора выросли две винтовки.

- Господин комиссар! - жалобно сказал директор, но закашлялся и смолк. Его крахмальный воротник сбился набок, манишка топорщилась, он съежился и стал меньше ростом. Дружинники быстро вывели его из кладовой.

- Дьяволы, - ругался Ребров, - саботажники! Теперь таскайся с железным ящиком…

- Зачем? - перебил его Запрягаев, - сейчас откупорим. Эй, кто там! - крикнул он оставшимся в кладовой дружинникам, - тащи дрель. Да пошарьте наверху, нет ли зонта.

Главный бухгалтер с изумлением взглянул на Запрягаева.

- Зачем вам зонт? - спросил он.

- Увидишь, - ответил Запрягаев, плюнул на руки, потер их о свои засаленные штаны и, подойдя к ящику, вдруг нагнулся и тяжело приподнял его.

- Посторонись! - крикнул он бухгалтеру и поставил шкаф в нишу замком к стене.

- Восемнадцать пудов, - с ужасом прошептал бухгалтер.

Дружинники вернулись с дрелью и дамским кружевным зонтиком. Запрягаев схватил дрель, приставил к задней стенке несгораемого шкафа, надавил грудью. Сверло запело и врезалось в сталь. Через пять минут небольшое отверстие было готово. Запрягаев своими твердыми черными руками разорвал шелк, вырвал из кружев зонта тонкую упругую спицу, сунул в отверстие и ковырнул несколько раз. Потом снова взялся обеими руками за ящик и осторожно поставил его на пол. Толстая дверца легко приоткрылась.

- Готово, - сказал он, вытирая рукавом со лба пот.

Ящик был набит драгоценными камнями и золотыми монетами.

Скоро все было погружено, и Ребров с отрядом уехал из банка.

Главный бухгалтер выбежал из кладовой и бросился к телефону.

- Петра Ивановича арестовали, - глухо сказал он в трубку, - большевики падают. Деньги увозят, делить будут. Сейчас к вам приедет комиссар.

Когда Ребров приехал в Русско-азиатский банк, там денег оказалось совсем мало, - правление банка успело выдать служащим жалованье за шесть месяцев вперед.

- Назвонили, шкурники, на весь город, - сказал Ребров Запрягаеву. - Теперь придется расхлебывать. Ты держи ухо востро. Поезжай на товарный двор. Выставь оцепление, а на крышу американского вагона посади парня, чтобы смотрел по сторонам. Ворота товарного закрой и часового поставь. Боюсь, чтобы в городе буза не началась. Я еще съезжу в последний банк, а оттуда прямо на вокзал.

Длинный июньский день уже давно кончился. Стемнело. Только в вышине тускло блестел купол Вознесенского собора. Голованов вое не приезжал. Ребров в раздумье шагал по платформе. В десятый раз он подходил к прицепленному, тихо фыркавшему паровозу Н216.

Около паровоза возился маленький юркий человек с раскосыми глазами. Он держал в одной руке масленку, а другой бережно вытирал могучий шатун.

- Красноперов, сколько в среднем в час можешь идти?

- Семьдесят пять.

- А долго можешь держать такой ход?

- Покуда не свалюсь, - ответил Красноперов и юркнул куда-то под паровоз.

- Не бойсь, - сказал Реброву измазанный сажей человек, смотревший из окна паровоза, - наш косой, как схватит, так уж поволокет. Только вот скорей бы отправляли. В депе ребята бузить собрались. Еще задержат.

Ребров невольно подумал: «Не потому ли и задержка произошла, что где-то в депо бузят?»

На крыше американского товарного вагона, вдоль железного поручня, по длинному деревянному настилу шагал часовой-дружинник, поглядывая с высоты по сторонам. Как бы в ответ на догадку Реброва, он неожиданно остановился и стал внимательно смотреть в одну из улиц.