Теодор Константин: В полночь упадет звезда

После ухода начальника Второго отдела генерал Войнеску поднялся и стал расхаживать по комнате, задумавшись и заложив руки за спину. Спустя некоторое время он остановился перед картой, прикрепленной к стене, и сказал:

— Господа, вернемся к нашему разговору. Как я вам сказал, неприятель располагает ложными сведениями о нашем предстоящем большом наступлении на участке фронта, который занимает ваша дивизия. Чтобы отразить этот предполагаемый удар, гитлеровцы сняли свои войска с других участков и сосредоточили их близ линии фронта. Необходимо укрепить противника в этом заблуждении. Вам придется провести атаку его оборонительных позиций.

— Только нам? — без всякого энтузиазма спросил генерал Попинкариу.

— Вашу атаку поддержит и кавалерийская дивизия.

— Вы еще упоминали о частях из резерва…

— Нет, у них другая задача. Начиная с этой ночи, они начнут передвигаться сюда так, чтобы неприятель обязательно узнал об этом. Передвижение будет продолжаться в течение дня, а завтра вечером они уберутся отсюда, и на этот раз так скрытно, чтобы об этом никто не узнал. Имейте также в виду, что наша артиллерийская подготовка поддерживается советскими «катюшами». Это поможет нам еще больше обмануть противника.

— Вначале — да, а когда станет ясно, что мы провели их за нос, — они бросят в бой резервы, и тогда нам придется туго, — заметил генерал Попинкариу, который не разделял оптимизма генерала Войнеску.

— Они не успеют этого сделать уже потому, что одновременно с вашей демонстрацией советские войска начнут настоящее наступление на их правом фланге. Что вы на всё это скажете, скептик Попинкариу?

— Ну, если советские части ударят по правому флангу, они вышибут зверя из этой берлоги, как бы он там ни укрепился.

— И вот еще что, Попинкариу: пора бы уже раздобыть «языка», о котором я давно говорю. Однако до сих пор еще ничего не сделано.

— Мы пробовали, господин генерал, но к нам в сети ничего не попало. Я даже премию обещал: кто приведет пленного — получит отпуск. И всё-таки пока ничего.

— Мне совершенно необходим «язык», так что доставайте его хоть из-под земли.

— Попробуем, господин генерал.

— Обязательно. А как только вернетесь к себе, вызовите командиров частей и введите их в курс дела.

Сказав это, командующий «Орлом» поднялся в знак того, что беседа закончена. Вслед за ним поднялись и генерал Попинкариу и его начальник штаба.

— Господа, я не пожелаю вам спокойной ночи, потому что в эту ночь у вас будет еще много работы, а пожелаю вам удачи.

Они уже были около двери, когда услышали голос генерала Войнеску, который заставил их обернуться:

— Забыл вам сказать, генерал, что я с большим вниманием прочел ваш рапорт в связи с потерей батареи. Не сомневаюсь, что неприятель располагал точными сведениями. Надо подумать, не исходят ли эти сведения от того же агента, на которого обращает наше внимание ставка.

— Весьма возможно. Я уже подумал об этом и дам указание возобновить следствие в этом направлении.

Генерал Войнеску одобрительно кивнул головой и вызвал своего адъютанта.

Понинкариу и его начальник штаба покинули кабинет командующего, а еще через несколько минут их шофёр в полной темноте осторожно выводил машину на разбитое снарядами и танками шоссе.

Войдя в кабинет генерала Попинкариу и застав там начальника Второго отдела штаба дивизии капитана Георгиу Пауля, капитан Смеу Еуджен сразу же решил про себя, что генерал получил какие-то новые указания из ставки. Не прошло и сорока восьми часов с тех пор, как он узнал о том, что готовила гитлеровская разведка, но ему казалось, что прошло уже несколько недель. И хотя были приняты все меры предосторожности, им по-прежнему владело мучительное беспокойство.

Главными чертами характера капитана Смеу Еуджена были решительность и быстрота, соединенные с недюжинными организаторскими способностями. Его умение приспосабливаться к любым обстоятельствам и находить выход из самых неожиданных положений было всем известно и высоко ценилось. Привыкнув быстро и оперативно действовать в сложной обстановке, он не мог удовлетвориться теми мерами, которые были приняты по приказу командира.

У него даже состоялся не очень приятный разговор с начальником Второго отдела.

— В конце концов, — доказывал Смеу, — что мы делаем? Ждем. Ждем, чтобы агент начал действовать. Мы не знаем, кто он, и, следовательно, не знаем, что он предпримет и с какой стороны нанесет удар? Боюсь, что, когда мы узнаем это, — будет уже слишком поздно. Ну что из того, что мы приняли кое-какие меры?… Это, по-моему, так же глупо, как если бы мы построили оборону, не зная, откуда должен напасть враг.