Теодор Константин - В полночь упадет звезда

— Да ту, что на солдатской книжке была! Наверное, отклеилась и упала где-нибудь, а я не заметил… — И, возвращаясь к прежнему разговору, добавил: — Да, слова! Разве можно верить словам? Сколько красивых слов слышал бедный Борзя от своей жены, а… Всё пустяки!..

— А ты свою солдатскую книжку при себе носишь? — продолжал выпытывать новые подробности Уля Михай.

— Конечно! В кармане тужурки. Но какое это имеет значение? Я ее потерял, и все. Ты думаешь, когда кончится война, меня не отпустят потому, что я потерял фотографию с солдатской книжки? Хоть бы скорее пришел этот день!..

— Разумеется! А ты когда заметил, что нет фотографии?

— Кажется, позавчера.

— И ты не спрашивал ни у кого из парней? Может, кто-нибудь ее нашел?

— Если бы нашли, то они бы мне ее отдали. Да я уже и забыл, что она у меня пропала, не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь. Потерял, и всё…

— Милый мой, меня беда научила бережно относиться к таким вещам. Если бы ты испытал всё, что мне довелось, то понял бы, как могут пригодиться в жизни всякие документы. Бумага с подписями и печатями дала мне возможность во Франции в годы оккупации передвигаться по стране и зарабатывать себе на хлеб. Напомни мне когда-нибудь, и я расскажу тебе, как простая бумага, подписанная военным комендантом Парижа, избавила меня от большой беды. А теперь давай спать.

И, прекращая разговор, Уля повернулся к своему ночному собеседнику спиной. Трудно сказать, сколько времени он спал и что именно его разбудило. Открыв глаза, он еще успел увидеть Бурлаку Александру, который выходил из комнаты, накинув шинель на плечи и сунув босые ноги в ботинки.

Когда дверь за ним закрылась, Уля приподнялся и, порывшись в карманах тужурки своего соседа по постели, вытащил его солдатскую книжку, открыл ее и… вдруг оттуда, с фотографии, ему улыбнулся другой Бурлаку, моложе на несколько лет. Значит, фотография была на месте! Уля еле слышно присвистнул. Это была его старая привычка. Он всегда посвистывал, открывая для себя что-нибудь неожиданное. Потом, быстро засунув солдатскую книжку в карман тужурки Бурлаку, он свернул ее и положил на место, чтобы не вызвать никаких подозрений.

Всего можно было ожидать, кроме того, что фотография Бурлаку Александру окажется на месте. Пораженный сделанным открытием, Уля попытался объяснить себе, что заставило его проверить Бурлаку.

Вначале ему показалось, что это был просто инстинктивный порыв, некий зов интуиции, но, подумав, он пришел к заключению, что то, что могло показаться чувством интуиции, на самом деле было простым желанием проверить, нет ли чего-нибудь общего в способе похищения обеих фотографий. Если бы он убедился, что фотография в солдатской книжке Бурлаку была сорвана так же, как и его собственная, то это значило бы, что похититель находился здесь, среди шифровальщиков. Но он нашел фотографию в книжке, и она так крепко была приклеена, что по всем признакам никогда и не покидала своего места. Значит, Бурлаку обманул его. Но с какой целью? Не он ли и украл фотографию Ули и, чтобы оградить себя от всяких подозрений, рассказал ему эту басню?

Уля попытался отогнать эту мысль. Из всех товарищей по команде Бурлаку казался самым надежным. Но подозрение росло, и он вспомнил, что один Бурлаку бодрствовал в тот момент, когда он пересматривал содержимое своего сундучка, и наблюдал за ним, вероятно поняв, что пропажа фотографии обнаружена. Тогда, чтобы сбить Улю с толку и заставить думать, что не у него одного случилось такое, стал рассказывать свою историю.

Если это не ошибка, если в самом деле фотографию взял Бурлаку, тогда против него возникало серьезное подозрение. Мысль о том, что он спит в одной комнате с сообщником вражеского агента, не давала Уле заснуть. Он задремал лишь на рассвете, когда запели первые петухи.

Они встретились на улице, ведущей к штабу дивизии. Вопреки своим обычаям, капитан Смеу задерживался. Зато Уле Михаю не впервой было являться на «службу» с большим опозданием.

— Хорошо, что я вас встретил, — сказал капитан Смеу, пожимая руку Ули, — я как раз думал о том, как бы улучить подходящую минутку, чтобы поговорить с вами. Правда, сейчас минутка тоже не очень подходящая, но всё равно поговорить нам необходимо. Если вы не возражаете, давайте пройдемся до мельницы. Во время прогулки я успею вам всё рассказать.

— Ваше предложение очень кстати, так как и мне необходимо вам кое-что сказать.

Они направились к северной окраине деревни, где на лугу виднелись стога свежескошенного сена. У подножия одного из них и устроился капитан Смеу; Уля Михай последовал его примеру.