Теодор Константин - В полночь упадет звезда

Человек закрыл одно окно и хотел было подойти к другому, но в это время послышался короткий щелчок. Яркий электрический свет залил комнату, а насмешливый голос заставил неизвестного застыть на месте:

— Звезда не упадет в полночь, господин старший сержант Доробыц. Руки вверх!

Только на одну секунду старший сержант Доробыц потерял самообладание. В следующее мгновение он повернулся и молниеносно метнул в направлении, откуда раздался голос, нож с длинным узким лезвием, который держал наготове в рукаве. То ли предвидя этот удар, то ли повинуясь инстинкту, Уля опустился на корточки, и нож вонзился глубоко в дверь над его головой. Несколько секунд нож звенел словно дрымба [12] Дрымба — румынский народный музыкальный инструмент. .

— Спокойно, господин старший сержант. И поднимите руки вверх! Советую не делать глупостей, иначе вы получите пулю в лоб.

Вне себя от ярости старший сержант подчинился. Глаза его горели ненавистью и злобой. Если бы они обладали способностью убивать, Уля Михай был бы сражен с первой же секунды.

— Ты, именно ты! — прошептал, сжимая кулаки, старший сержант. — Если бы я только знал!

— Вы бы расправились со мной так же, как с беднягой Томеску, не так ли?

— Кто же ты в конце концов?

— Какое это имеет значение! Важно, что вам не удалось меня провести. Вам и вашим сообщникам.

— У меня нет сообщников. Я работал один.

— К чему эти слова? Я начинаю серьезно сомневаться в том, что характеристика, данная вам в вашей карточке агента Абвера, соответствует действительности. Среди других качеств, которые признают за вами, там значится и ум. Если вы действительно умны, то должны понять, что я не обнаружил бы вас, если бы предварительно не распознал ваших помощников.

Старший сержант казался совершенно разбитым. Вдруг исчезло его обычное высокомерие. Последняя надежда на спасение сообщников рухнула. Он спросил, пытаясь сохранить обычный тон превосходства:

— Ты долго меня будешь держать с поднятыми вверх руками? Они у меня немеют.

— Простите, пожалуйста, — ответил Уля. — Еще несколько секунд. — И, не спуская глаз со шпиона, он поднял телефонную трубку:

— Свяжите меня с дежурным офицером… Господин капитан Смеу?… Да, это я! Всё в порядке! Прикажите двоим подняться сюда. Вы также придете, не так ли?

Капитан Смеу был в комнате через несколько секунд. Когда он увидел перед собой старшего сержанта Доробыца, он был совершенно ошеломлен:

— Как, это он?

Старший сержант не поднимал глаз. Он был мертвенно бледен.

Уля попросил к телефону капитана Георгиу:

— Господин капитан, птица попалась в клетку!

Когда явился и капитан Георгиу, Уля обратился к офицерам:

— Я пока оставляю его на ваше попечение. Надеюсь, что буду отсутствовать недолго. Вы, господин старший сержант, можете меня заранее поблагодарить: я постараюсь вернуться вместе с особой, общество которой несомненно доставит вам удовольствие.

После этого Уля Михай вышел из кабинета, где размещался шифровальный отдел, в таком великолепном расположении духа, какого давно уже не испытывал.

Как он и ожидал, дверь в библиотеку была открыта. Он вошел туда и при свете фонаря в течение нескольких секунд осматривал потайную дверь в стене. Потом, просунувшись в нее, держа пистолет наготове, стал подниматься по крутой, почти отвесной деревянной лестнице. Поднявшись в очень узкий коридор, который шел параллельно галерее второго этажа, Уля достиг высокого узкого помещения с одной дверью, через которую он и вышел. Отсюда лестница вела прямо на чердак. Уля быстро поднялся по ней. До сих пор всё шло по плану, но куда теперь надо свернуть, чтобы попасть в башню? Ведь именно из башни спустился вниз, в библиотеку, Доробыц!

Постояв несколько секунд, Уля решил идти прямо. Эта дорога привела его к тяжелой дубовой двери. Открыв ее, он оказался на балкончике, к которому вела черная лестница замка. По этой лестнице обычно спускалась «хозяйка замка», отправляясь в оранжерею. Напротив двери чердака Уля увидел другую дверь, несомненно ведущую в башню. Он находился на верном пути. Доробыц ничем не рисковал, пробираясь из башни на чердак. Часовые стояли лишь внизу, у входа со двора и в холле первого этажа.

«Проклятье, они могли здесь разыграть свой номер, и никто этого так бы и не узнал», — подумал с досадой Уля.