Кара - Гарри Поттер и Ось Времён

В соседнем кресле сидел Рон вместе с Парватти, которая, уже не сдерживаясь, плакала, уткнувшись носом в его плечо. Нервное напряжение было столь сильным, что мне тоже нестерпимо хотелось заплакать. Но плакать нельзя. Парватти, может, и можно, а вот мне — никак. Для старшекурсников староста — это одноклассник, обладающий чуть большими полномочиями, чем они и снимающий баллы за плохое поведение. Но вот для ребят поменьше староста имеет немного другое значение. Если в панику ударюсь я, то сдадутся и остальные. Хуже будет только если истерику закатит Гарри. Но он этого, конечно, никогда не сделает. Потому что он — Мальчик-который-выжил. Единственный, кто может победить Того-кто-не-должен-быть-помянут. Единственный, кто может положить конец этому кошмару. Поэтому ему нельзя быть слабым. Как и нам, ведь мы его друзья и должны быть его достойны. Нужно быть сильнее… и готовиться к худшему.

Я нервно усмехнулась, крепче вцепившись в переплёт бесполезной книги: только сейчас я поняла, что снова не смогла произнести имя этого чудовища, даже про себя. Мне очень хочется верить, что меня просто выбило из колеи… но почему-то я уверена, что это не так. Теперь его все будут бояться ещё больше. И потребуется очень много времени на то, чтобы это исправить.

Мой взгляд остановился на Брендоне Забини, сидящем на ковре, спиной к камину, рядом со своими друзьями. Эта троица — ночной кошмар старост и головная боль декана Гриффиндора — маленькие монстры, которых, казалось, ничто не может угомонить, были напуганы. По крайней мере, я явственно видела, как подрагивают пальцы у Энни Джонс, единственной девочки в их компании. Ребята постарше тоже от них не отставали: мало кто сейчас смог бы сравниться по бледности с Элаизой Митчелл, одноклассницей Джинни… разве только Селена МакАлистер, которую едва не убил Эвери в Хогсмиде. Впрочем, она пока держится.

Не знаю, сколько мы все так просидели, но кажется, что прошла целая вечность. Как бы я морально себя к этому ни готовила, но я вздрогнула, когда портрет отодвинулся. Чуть помедлив, в гостиную вошёл Гарри. В соседнем кресле Рон, левой рукой обнимающий Парватти, правой напряжённо сжал подлокотник кресла. Может быть, остальные разницы и не заметили, но Рон, как и я, сразу понял, насколько Гарри подавлен. Не смотря на то, что вёл он себя так же, как и обычно, по привычке не заостряя внимания на том, что на него уставился весь факультет, глаза выдавали его с поличным. Было в них что-то непривычное. Левая его ладонь была туго перевязана какой-то чёрной повязкой, а свободные пальцы были вымазаны в крови. Гарри глубоко вздохнул и, наконец-то, сказал одну простую фразу. Фразу, которую нам хотелось услышать меньше всего:

— Это правда.

На какое-то время я лишилась слуха. Словно кто-то сзади ударил по голове пыльным мешком. Все силы уходили на борьбу со слезами, душившими меня. Наконец я нашла в себе силы открыть рот, как выброшенная на берег треска, и шумно вдохнуть такой необходимый воздух. Приблизительно в ту же секунду вернулось и зрение. Оказалось, что в состоянии глубочайшего шока пребывает больше половины девочек. Остальные уже эту стадию миновали и теперь захлёбываются рыданиями. Мальчишки в большинстве своём пока держались. Толька были бледнее, чем обычно. А Гарри всё говорил. И его слова падали на нас, как камни при обвале:

— Авроры не смогли узнать, кто убийца, как он попал в кабинет профессора Дамблдора и как выбрался оттуда. Точно известно только то, что против профессора использовалось заклинание Авада Кедавра. Портреты директоров Хогвартса были оглушены и ничего не могут рассказать. Это все факты, а домыслы и догадки вы узнаете в утреннем «Пророке».

Гарри устало приподнял очки и потёр глаза. Я уже успела забыть, что сегодня был квиддич, а ведь снитч найти на огромном поле очень тяжело… ещё и с плохим зрением… должно быть он слишком перегрузил глаза сегодня.

— В ближайшие дни министерство пришлёт в Хогвартс нового директора, — наконец продолжил он, вновь завладевая всеобщим вниманием. — Я не знаю кто это будет, но вряд ли Фадж выберет кого-то лояльного к порядкам, установленным профессором Дамблдором. А теперь… пожалуйста, идите в спальни и попробуйте хоть немного отдохнуть. Завтрашний день наступит очень скоро и вряд ли будет намного лучше сегодняшнего.

Не смотря на то, что все гриффиндорцы так долго ждали, когда же придёт Гарри и хоть сколько-нибудь прояснит ситуацию, слушали его не все. Большинство услышали только первую сказанную им фразу а потом впали в состояние полной отрешённости от мира. Что ж, за это их осуждать никто не посмеет. Те, кто нашёл в себе силы дослушать все плохие новости до конца, начали подниматься с мест первыми, тихим вкрадчивым шёпотом уговаривая маловменяемых товарищей последовать за ними.