Юрий Виноградов - Десятый круг ада

Штайниц со дня на день ждал вызова в имперскую канцелярию — об этом его предупредил Кальтенбруннер, но прошло лето, кончалась осень, а приглашения так и не последовало. Опьяненному успехами на восточном фронте высшему руководству рейха было не до бактериологического центра: непобедимые немецкие войска были уже у стен Ленинграда и Москвы, и фюрер вот-вот должен был въехать на белом коне в поверженную большевистскую столицу. Штайниц, в отличие от большинства немцев, не верил в быстрый разгром России. Поэтому он не сидел сложа руки и без конца проводил свои эксперименты с бактериями. А потом, ведь кроме России существуют еще Англия и Соединенные Штаты Америки, стоящие на пути к мировому господству. Есть и другие страны, в частности сегодняшние союзники — Италия и Япония, от которых в конечном итоге тоже придется избавляться. Поэтому в любом случае руководство третьей империи захочет иметь всеуничтожающее бактериологическое оружие, и чем скорее, тем лучше для Германии. От Кальтенбруннера он узнал, что Япония уже давно начала подготовку к бактериологической войне, создав на оккупированной территории Маньчжурии два исследовательских отряда под безобидной вывеской: Управление водоснабжения и профилактики Квантунской армии и Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии. Что ж, он, доктор Штайниц, тоже придумает своему бактериологическому центру отвлеченное название — к примеру: Институт по изучению продления жизни человека. Многие пожелают пройти в таком учреждении «курс лечения»!

В начале декабря 1941 года Штайниц получил наконец долгожданный вызов в имперскую канцелярию. К этому времени немецкие войска были остановлены русскими под Москвой. Въезд Гитлера в столицу большевиков откладывался до будущей весны…

Точно в назначенное время Штайниц прибыл в приемную имперской канцелярии, где его уже ждали.

— Фюрер вас примет через пять минут, — сказал адъютант. — Сейчас у него группенфюрер Кальтенбруннер.

«Хорошо, что доктор Кальтенбруннер у фюрера, — подумал Штайниц. — При нем я буду чувствовать себя свободнее». Мысленно, в который уже раз, он начал повторять свой доклад. Вначале расскажет фюреру, что представляет из себя бактериологическое оружие, о его преимуществах перед другими средствами уничтожения людей, в том числе и перед «оружием возмездия» — ФАУ. Потом доложит о некоторых общих принципах ведения бактериологической войны, затем о способах производства, хранения и распространения возбудителей инфекционных болезней. Закончит он характеристикой последствий от применения нового, бесшумного оружия. И конечно же фюрер будет приятно удивлен, когда узнает, что невидимые человеческому глазу микробы за короткий срок могут сразить все население такой, например, страны, как Англия.

— Прошу, — услышал Штайниц голос адъютанта, открывшего массивную дубовую дверь.

Штайниц, одернув и без того ладно сидящий пиджак, вошел в просторный кабинет. Несколько метров от двери, как и подобает эсэсовцу, он отчеканил строевым шагом и, остановившись возле стола, резко выкинул правую руку. Фюрер стоял рядом с Кальтенбруннером у камина.

— Штандартенфюрер Штайниц, я возлагаю на вас ответственность перед великой Германией за создание бактериологического оружия для третьей империи, — произнес он.

— Я оправдаю ваше доверие, мой фюрер! — выпалил взволнованный Штайниц.

— Ваше имя как создателя новейших средств борьбы с врагами рейха навсегда войдет в золотую историю немецкой нации.

— Я сделаю все от меня зависящее, мой фюрер, — заверил Штайниц.

Первая радость от встречи с великим мира сего прошла, и он хотел было приступить к докладу. Но фюрер уже не глядел на него и вновь повернулся к хранящему достоинство и спокойствие Кальтенбруннеру.

— Если войну не выиграют мои генералы, то ее выиграют мои генерал-микробы, — произнес Гитлер и, довольный своим остроумием, заулыбался. — Они поставят передо мной на колени не только большевистскую Россию, но и далекую Америку! Я не говорю уже об Англии, этом небольшом островке…

— Совершенно согласен с вами, мой фюрер, — ответил Кальтенбруннер и незаметно от Гитлера подал Штайницу знак рукой: пора уходить.

Штайниц щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Шмидт не любил, когда его отрывали от работы. Даже Регина, его верная, самоотверженная помощница, не могла зайти в химическую лабораторию без вызова отца. Поэтому профессор очень рассердился, увидев вдруг дочь перед своим столом. Он намеревался отчитать Регину, но она опередила отца: