Андрей Иркутов: А.А.А.Е. [Роман приключений. Том II]

Этот троекратный рев услышал и Сакаи. Он улыбнулся, приказал слону двинуться вперед и, держа его вплотную около клеток, стал одну за другой открывать тяжелые решетчатые двери. Слон шел рысью, палка с крюком помогала Сакаи доставать и поднимать тяжелые крюки запоров. Удивленные животные жались к стенкам и угрожающе ворчали, не решаясь воспользоваться предоставленной им свободой. Сакаи уже кончил свое странное дело и свернул с главной аллеи в боковую, чтобы открыть по дороге еще несколько дверей, когда лев первым выскочил на свободу.

Он остановился на аллее и с недоумением осмотрелся вокруг. Потом, словно проверяя действительность случившегося, прыгнул и, не ударившись грудью о решетку, торжествующе зарычал, сотрясая воздух. Львица и пара молодых львят последовали его примеру. Тихо и осторожно, играя мускулами, скрытыми под полосатой шкурой, выскользнули из своей тюрьмы тигры. Черная пантера в один прыжок очутилась на другой стороне аллеи. Ловкий и гибкий ягуар, как кошка, вскарабкался на дерево. Гиена пробежала, держась в стороне и обнюхивая землю. Белый медведь поднялся на задние лапы и потряс головой, подзывая свою, еще не решавшуюся выйти на волю, самку. Долгим и протяжным воем встретили освобождение волки. Носорог шел, тупо уставясь в землю и заставляя всех сворачивать со своего пути. Мелькнула желтой стрелой и скрылась в листве рысь, мягкими шагами крались леопарды. Пронеслись, ломая деревья и топча газоны, буйволы, а за ними, страшные и злобные, с хрюканьем последовали дикие кабаны. Не выпущенная на волю мелюзга подняла в своих клетках отчаянный визг, писк и клекот. Орлы бились грудью о решетчатый потолок, гиббоны, надувая защечные мешки, играли на них, как на барабанах.

Сакаи торопил своего толстокожего коня и направлял его вглубь сада к маленькой, ему одному известной калитке.

Со стороны города четкие и меткие, жгучие, как удары длинного бича, хлестнули по отступающим несколько ровных залпов. Пулеметы свинцовой струей торопили их добраться до садовой решетки. Первые толпы бегущих уже были в нескольких шагах от нее, и еще через пару минут ворота сада затрещали под напором человеческих тел.

И вдруг ряды пытавшихся проникнуть во внутрь сада отхлынули с криком ужаса. Задние не понимали, в чем дело, и напирали на передних, передние поворачивались и оружием прокладывали себе обратный путь. От города свинцовой струей неслась смерть. Со стороны сада леденящим кровь концертом доносились рычанье и мяуканье вой, лай и клекот.

Раз выпущенные на свободу звери не могли понять, что за новое препятствие отнимает от них эту свободу. Они пытались перепрыгнуть через ограду, но она была слишком высока и притом усажена остриями. При первой же попытке прыжка ягуар до крови разодрал лапу. Он упал на землю и с яростным визгом кинулся на вторичный приступ. Остальные последовали его примеру. Лев прыгал и повисал на решетке, цепляясь за нее зубами и когтями; тигры, как мячики, ударялись о железные прутья, отскакивали и наскакивали снова. Медведь, блестя злыми глазами, как руками, тряс препятствие лапами, носорог упорно и настойчиво долбил рогом фундамент. Люди, бившиеся о решетку с другой стороны, еще больше разъярили зверей, и те усилили свои старания разрушить преграду.

Фашистов объял ужас. Какой-то липкий, холодный страх пронизывал их, парализовал их голосовые связки, сковывал движения. Они перестали кричать, перестали рваться и биться. Они опустились на землю, закрывая глаза руками, поднимая руки с мольбой о пощаде, бросая оружие. Кто-то не потерявший окончательно рассудка, догадался привязать к своему штыку платок и поднять его над головой. Его примеру последовали другие и через несколько минут рабочие там, на окраине города, прекратили огонь.

С винтовками наготове, мерными, спокойными шагами, шли рабочие сотни к сдающимся, обессиленным и испуганным врагам.

Дикки, Бинги, Виктор и Женя, вооруженные револьверами, двигались в первом ряду и с удивлением прислушивались к звериному концерту, несшемуся ям навстречу.

— Это талантливо, — сказал наконец Дикки.

— Вам будет о чем писать в ваши газеты.

— О, я никогда в жизни не имел столько тем. Более неожиданного и сильного зрелища мне не придется, вероятно, увидеть.

Но он ошибался. Ему пришлось увидеть нечто совершенно необычайное, неожиданное и яркое. Ему пришлось увидеть огромного слона, шагавшего через ползавших у его ног фашистских солдат, слона, в хоботе которого была палка с привязанным к ней красным клочком материи. Ряды рабочих на мгновение остановились, пораженные этим зрелищем, потом кто-то крикнул — «ура!», кто-то запел Интернационал, а еще через мгновение, когда слон приблизился к рядам победителей, два человека с радостными криками бросились ему навстречу.