Александр Мартвнов - Последний торпедоносец

Не было только новых людей. И в конце концов остался один катер — 26й. И три человека экипажа вместо положенных девяти или хотя бы пяти — минимума, необходимого для боевой деятельности.

Тогда капитан принял решение покинуть базу и пробиваться к своим. Но в горах моряки наткнулись на прочёсывавших местность татарских легионеров и вынуждены были вступить в бой. В этом бою уцелел только пятнадцатилетний юнга — Трофим Кротких. Контуженный взрывом гранаты, он попал в плен к врагу.

Мальчишек удалось симулировать потерю памяти из-за контузии. Он был брошен в один из лагерей для военнопленных в Белоруссии. Трижды бежал — неудачно. И в конце концов, как неисправимый, был отправлен в лагерь смерти Равенсбрюк. Не в ту его часть, где накапливали для последующей депортации в Палестину евреев (там неплохо кормили и не обременяли работой), а в блок для славян, которым заправляли набранные из западноукраинских предателей охранники.

Отсюда он тоже пытался бежать, и тоже безуспешно. И в конце концов, ясным январским утром 44го его, живой скелет, уже не способный самостоятельно передвигаться, кинули в вагонетку с другими такими же и выгрузили её в отвал для мусора за лагерем…

… Война закончилась. На побережье началась жизнь. Никто не помнил про катерную базу — знавшие о ней погибли или пропали без вести на фронтах, а найти хитро упрятанные в скальных пустотах помещения случайно было почти невозможно. Союз Советских Социалистических Республик набирал мощь и крепнул. Рождались и вырастали на берегу моря дети. Их было много тогда — детей, и они росли здоровыми и смелыми… Казалось, что такая жизнь будет всегда. Вечно.

Но постепенно — совсем незаметно для глаза, по капле! — стали происходить изменения, которые большинство людей если и замечали, то считали скорей положительными. Всё меньше и меньше говорили вокруг о победе социализма в мире, о коммунизме и светлом будущем. Всё чаще и чаще с завистью поговаривали о тех, кто "умеет жить". И так же часто пределом мечтаний становились не научные открытия, путешествия и бои — а квартирка, машинка, дачка… Нет, ещё гремели во всю мощь оркестры парадов, ещё пелись по телевизору песни о героях, ещё снимались потрясающие высокой патетикой фильмы, ещё ехали на Север и на стройки по всей стране искренние энтузиасты… Но всё чаще и чаще спешили по улицам городов кривоногие, пыхтящие от собственной значимости человечки с животиками-арбузиками, с пятнами пота под мышками югославских рубашек, с ранними лысинками и бегающими глазками. Похожие чем-то на паучков, плетущих свои тоненькие липкие сети в углах комнат, куда недосуг заглянуть…

Мальчишки, выросшие на берегах моря, видели этих паучков лучше взрослых. И понимали всю их опасность тоже лучше — непримиримым инстинктом, которому нет названия в психологии. И когда восьмерым из них — а точнее, шести мальчишкам и двум девчонкам, которые были умнее и развитее прочих — стало ясно, что люди-паучки бегают вокруг не просто так, а служа кому-то страшному и могущественному, кому-то, кто хочет нисповергнуть всё то, ради чего сражались с врагом их отцы — эти ребята создали Первый Объединённый Пионерский Отряд «ШТОРМ». Потому что они не верили в способность большинства взрослых что-то исправить. И это не было игрой.

Их звали Иргаш Тимофей, Колыванов Иван, Колесников Геннадий, Вальц Ольга, Губин Роман, Данилов Роман, Хоменко Илья и Корзухина Ирина.

Конечно, что-то от игры в этом было. Что-то от немеркнущей Молодой Гвардии(1), от веры в то, что "наши в конце концов победят", от желания подвига и настоящего дела. Но отряд существовал долгие семь лет — до 82го года. Через него прошли несколько сотен мальчишек и девчонок, клявшихся в верности тем символам, в которые всё больше и больше переставали верить взрослые. Он сделал многое. От мелочи типа тимуровской работы(2) (настоящей, а не кастрированной советской школой) до диверсий на складах ворованного и в квартирах людей-паучков.

Пионеры искали и следы той базы — легенды и смутные слухи ходили по побережью до тех пор. В базе они видели не столько материальный объект, сколько символ — символ связи поколений. Но найти базу им не удалось, хотя, как потом оказалось, они стояли на пороге разгадки тайны…

Позже, вырастая, бойцы отряда хранили верность клятвам и во взрослой жизни.

Не все. Многие. И многих эта верность привела кого в тюрьму, кого в могилу. А тех, кто вовремя сообразил от неё отказаться — ждала другая судьба.