Александр Мартвнов - Последний торпедоносец

Вся эта компания внимательно разглядывала именно Игоря — Наташкато уже уселась на бревно и о чёмто разговаривала с черноволосой. Игорь заметил, что шашлык тут и правда жарится, и его много. Просто отгребли часть углей между несколькими кирпичами и часто положили длинные шампуры…

— А, старый знакомый, — подоброму сказал Сенька, Игорь запомнил, как зовут Наташкиного брата и узнал его сразу. Кстати, тот мальчишка, из кафе, и другой, похожий на черепашку, тоже кивнули — хотя и молча, но дружелюбно. А вот кудрявый рассматривал Игоря не оченьто приязненно. Нет. Не так. Просто — изучающе. И примерно так же смотрел рыжеватый певец с пляжа. — Ну, садись, чего ты?

— Садисьсадись, — Наташка отвлеклась и похлопала по бревну рядом с собой, но сама тут же снова отвлеклась на разговор.

Игорь сел. В принципе, деваться ему было теперь некуда. А в голову пришла неприятная и даже страшноватая мысль: если эта компания занимается чем-то противозаконным (а это вполне возможно, раз у них тут нормальной работы нет!), то его, Игоря, поведение вполне может показаться очень подозрительным: подошёл тогда, вчера, а сегодня — сидел в кафе, попался на пляже, теперь припёрся на явно "их место" с девчонкой из их же компании… Могут не просто избить. Могут прикончить и кинуть в море. И всё.

— Семён, — брат Наташки протянул руку.

1. Приношу искренние извинения автору стихов — он мне неизвестен, а сам текст взят мною с форума сайта www. rne. org.

— Игорь, — Игорь пожал её и огляделся. Главное, начать… И точно — ледок треснул.

— Сашко, — представился похожий на черепашку.

— Борька, — сразу за ним назвался мальчишка из кафе.

— Алексей, — кивнул подстриженный «каре».

— Настя, — назвалась та, что с косой. Её коротко стриженая соседка протянула руку, как мальчишка:

— Софья.

— Званко, — тоже пожал руку "обычный, как разношенная кроссовка". Имя, вот что у него оказалось необычным. Впрочем, у черноволосого красавчика оно тоже было ого:

— Генчо, — назвался он.

— Татьяна, — представилась Наташкина собеседница. И Игорь увидел, что не так с её глазами — у них был кошачий разрез, вертикальный! Мороз по коже…

— Зоя, — наклонила голову гитаристка. И посмотрела на похожего на неё мальчишку. Тот тоже кивнул:

— Николай.

Оставался рыжеватый певец.

— Денис, — сказал он. И улыбнулся, поворачиваясь к черноволосому: — Шашлык готов?

Странная была песня. Грустнаягрустная. Но Николай пел её так, словно… Нет, Игорь не мог найти слов. Да и не искал. Он просто сидел, поставив подбородок на сцепленные в замок руки (локти — на коленях) и смотрел, как искры улетают, улетают куда-то и становятся звёздами… А потом вздрогнул — Николая перебила Зоя:

Но почему так грустно?! Игорь вздрогнул — Наташка привалилась к плечу, как будто делала это сто раз до этого вечера…

— Сизые сумерки прошлых лет робко крадутся по переулкам… — пел Николай: В этом окне еле брезжит свет, ноты истрёпаны, звуки гулки…

— Спасибо, Зой, — почему-то сказал Денис. — Ого, скоро полночь… Ну что, ещё посидим или пошли?

— Можно и пойти… — лениво сказал Сенька.

— Искупаемся давайте, — предложила Наташка. — А потом пойдём.

Предложение вызвало общее оживление. Посбрасывав весьма лёгкую одежду, все без лишних разговоров устремились в воду.