Глеб Исаев - Cvan-65, Книга 2

- Извините, - заинтересованно поднялся со своего места Сергей, а почему ...

- Почему я не взял эту вазу? - продолжил антиквар. - Ответ прост. Подделка, причем весьма неловкая. Не в смысле техники. Тут как раз все нормально. Дело в другом. В психологии. Итак. Что мы имеем? Вещь в идеальном состоянии. Для такого возраста - это огромная редкость, и на воскресную толкучку у ДК Строителей, где он ее прикупил, такой предмет никто из коллекционеров не понесет. Второе. Клеймо, оговорюсь, правда, сделано с умом. Умело размытое по краю, и соответствует названному периоду. Однако этой маркой Королевская мануфактура клеймила изделия с тысяча восемьсот семидесятого года и аж до середины двадцатого века. То есть клейменная этой маркой ваза с таким же успехом может быть изготовлена и в сорок четвертом году века прошлого. И наконец, третье, - антиквар взял с полки небольшую изящную вазочку. - Вот этой вещице вдвое меньше лет, чем той, которую принес мой знакомый. Она в весьма приличном состоянии и выполнена на той же Королевской мануфактуре. Взгляните. Видны едва заметные полоски. Это следы ухода.

Даже аккуратные немцы, должны были протирать пыль с поверхности. Как бы там ни было, за полтора столетия потертости не могут не появиться. Кроме того, есть еще множество других мелочей. Вещь сама по себе симпатичная, но стоимость ее, как достаточно массового изделия середины двадцатого века, семь-восемь тысяч рублей. Но уж никак не столь тяжелая цена. Объяснять это Геннадию, купившему ее, как я думаю, долларов за триста или четыреста, бесполезно.

Дверь снова отворилась, и в магазинчик, впустив следом волну морозного воздуха, вошла элегантная пара.

Дорогая шуба из серебристой норки на даме выгодно подчеркивала блестящие в свете неона камни золотых украшений в ушах покупательницы, а строгое кашемировое пальто кавалера говорило о некоторой консервативности ее спутника.

Покупатели не торопясь подошли к витрине с выставленными на стеклянных полках декоративными тарелками с довольно аляповатыми, на взгляд Сергея, рисунками и лозунгами времен первых лет Советской власти.

- Это и есть хваленый фарфор агитаторов, - произнесла дама на немецком, обращаясь к мужчине. - Мне так и сказали, - отозвался ее спутник. - Ничего особого, Марта, но, говорят, страшно модно.

- Неужели туристы, - удивленно прислушался к разговору охранник. - Хотя, что тут странного?.. - он не смог бы сходу объяснить, что его смутило в облике гостей.

- Простите, я есть гражданин Германии, - представился мужчина, приложил руку к блестящей нерпичьей шапке. - Интересуюсь, как это по-русски, агитаторским фарфором. Мне рекомендовали...

- Очень приятно, - искренне обрадовался антиквар, который лишь недавно окончил пересчет весьма скромной выручки. - Агитационный, - поправил он, выбираясь из-за стойки и открывая стеклянную дверцу шкафа. - Вот, здесь есть очень интересные экземпляры. И, что важно, они не включены в перечень предметов, запрещенных к вывозу...

- Я, я, - закивал головой покупатель, благожелательно взирая на слегка потертые предметы сервировки.

Длительный осмотр и расспросы продавца о подлинности товара завершились покупкой одной тарелки.

Дама говорила только по-немецки, вставляла в беседу своего спутника с продавцом длинные, но совершенно бестолковые, замечания, заставляла переводить его объяснения антиквара, и вела себя крайне раскованно.

- Странная какая фрау? В таком прикиде, а разговор, словно у шлюхи с Александр-плац? - мимоходно удивился Сергей манерам спутницы добропорядочного немца.

Однако усталость первого дня работы помешала дальнейшим рассуждениям. Он глянул на часы, отметив, что время близится к закрытию.

"Вот и первый день работы позади", - с облегчением подумал он.

Покупатели рассчитались за покупку, легко выложив на столик четыре оранжевых бумажки. Мужчина принял от антиквара аккуратно упакованную коробку с дорогим предметом.

- Данке, - благосклонно кивнула дама, блеснув бриллиантами дорогих серег. И вдруг глянула на своего спутника: - Ганс, мне кажется, что стоит показать господину Андре нашу безделушку, - улыбнулась она ровным рядом фарфоровых зубов.

- Ты думаешь? - тот мазнул взглядом на скучающего у окна сторожа.

- Накласть, мне без разницы. Решай сам, милый, - вовсе попросту отозвалась немка.

- Обалдеть, - не сумел сдержать улыбку Сергей. Отвернулся к окну, уверившись в мысли, что дама - явно дорогая содержанка богатого стареющего бюргера.