Иван Охлобыстин - Взять Тарантину

Коммерсант направляется к дверям. Макс следит взглядом за чемоданчиком, который «уплывает» к дверям.

Три дня, дон Богушев, и ни днем больше…

Макс(облегченно, исп.). Три дня даже много! Я отдам раньше! У меня еще есть осколок тунгусского метеорита. В конце концов, у меня есть военная тайна!

Сальвадор(не слушая, исп.). Да, на будущее — я очень обязательный ученый, патологоанатом… У меня золотые руки. Итак, до завтра.

Макс(исп.). Зачем завтра?.. Завтра у меня свадьба, дон Сальвадор! У меня большие расходы… Я женюсь в первый раз. Как в школу иду.

Сальвадор(печально, исп.). Мои поздравления. Но к сожалению, условия нашего договора, дон Богушев, если вы помните, таковы… Мне очень жаль, что все так получилось. Ну, надо же — на Хеллоуин и без подарка! Кошмар!

С этими словами коммерсант выходит. Макс опускается на краешек дивана, обхватывает голову руками.

По бескрайней степи скачет всадник. Когда он приближается, мы видим, что это Найхал, сын Нальхана. Он погоняет коня. Вид у коня уставший, измотанный, под глазами темные круги. Впереди видна большая юрта, а рядом с ней еще две — поменьше. Чуть поодаль среди дорогих джипов пасутся кони. Около большой юрты много людей. Найхал, сын Нальхана, погоняет своего коня к юртам. Он подъезжает к малой ближней юрте и спешивается, навстречу ему идет Мазанхан. На поясе у него ножны с ножом.

Мазанхан(с акцентом). Хелло, интурист! Хозяин нервничает. Плов уже скушали, котлы с «ферри» вымыли, а тебя все нет. Ходжигорхан прямо слезы вытирает: «Когда мой брат приедет? Когда Тарантину привезет? Ведь я дал слово». А ты знаешь, что такое «дать слово»?

Найхал, сын Нальхана, спешивается, идет к расстеленному на траве ковру, широко расставляя ноги, падает, раскинув руки, и улыбается. Смотрит на Мазанхана, достает из внутреннего кармана кассету, протягивает.

Ай, батыр! А то к Хозяину на праздник важные гости приехали. Такие важные, что я на них глядеть боюсь.

Найхал, сын Нальхана. Иди заряжай. Вот так все будет! (Показывает большой палец руки.)

Мазанхан. Теперь Аралтанхан вспомнит свое место.

Мазанхан подходит к невдалеке стоящему генератору, резко дергает за шнур и заводит мотор. Генератор заводится, тарахтит. Мазанхан снова возвращается к юрте. У входа в юрту его встречает вопросительным взглядом Ходжигорхан.

Мазанхан. Не беспокойтесь, уважаемый Найхал, сын Нальхана, вот так показал. (Показывает большой палец руки.)

Обряд обручения завершен. Ходжигорхан в хорошем расположении духа обращается ко всем собравшимся (среди гостей Нусхамухан).

Ходжигорхан. Родные мои гости! Спасибо, что в такой большой день — обручения моего сына (показывает на толстого сына) и дочери Нусхамухана (показывает на толстую дочь Нусхамухана) — разделили мою радость. Я приготовил угощения и обещал показать хороший фильм большого режиссера Тарантины. Я свое слово держу. И вы увидите то, что никто еще не видел!.. Нет, я имею в виду фильм Тарантины.

В юрте полумрак. На коврах перед большим экраном полукругом расположились ханы, одетые в национальные одежды. Все они круглолицые, толстые, с лоснящимися подбородками. Посредине стоят огромное блюдо с пловом, чайник, пиалы, лежат лепешки. Все смотрят фильм. Но мы видим не то, что происходит на экране, а их реакцию на происходящее. Гости дружно смеются, хмурятся, о чем-то тихо переговариваются на своем языке. Но вот наше внимание останавливается на человеке, чьи пальцы унизаны дорогими перстнями. Все остальные гости время от времени одобрительно и подобострастно поглядывают на него. Это Ходжигорхан. Рядом с ним младший сын.

Ходжигорхан. Да, хороший фильм. Дорогой мой брат, дорогие мои дети! Какой фильм привезли! Какая Тарантина!

Гости. Хороший, хороший. Хорошая Тарантина!

Найхал, сын Нальхана, полулежит на ковре, рядом с ним блюдо с пловом, лепешки, чайник, пиала. Все такое же, как у ханов, но размерами поменьше. Рядом с ним сидит Мазанхан. Найхал, сын Нальхана, лениво ест плов. Взгляд осоловевший.