Павло Загребельный - Капитан Шопот

Свернул на освещенную полосу леса, шел теперь между двух костров, делая вид, будто просто переходит от одного к другому, спокойно гладил птичку, сдерживая в руке дрожь, которая рождалась где-то в предплечье и угрожала дойти до пальцев. Когда приближался к костру, навстречу ему смотрели несколько мужчин. Зоркие глаза горцев, глубокие, с ночной чернотой и таинственностью. Если в его глазах промелькнет хотя бы искра страха, затеплится хотя бы малейший уголек нерешительности, они заметят это, и тогда...

Неторопливо подошел к огню, расстегнул пуговицу на кептаре, сказал:

— Вот, стало быть, нашел в лесу. Будет мальчонке забава...

Раздвинулись, уступая место ближе к огню. Кого хотели согреть: его или скворца? Один попыхивал трубочкой из-под обвисших усов, смотрел на руки Яремы, другой погладил птичку, словно хотел убедиться, что она настоящая. Ярема попросил табаку. Нарочно достал из кармана клочок газеты, чтобы видели: местная. Дал подержать скворца тому, кто погладил его, сам свернул цигарку, со вкусом затянулся, сплюнул в огонь, аж зашипело, немного постоял, сказал, обращаясь к скворцу:

— Ну, малый, пошли к своему огню.

И скворец, согревшись и, быть может, обрадовавшись людям, свистнул.

К другому костру Ярема не подошел. Незаметно свернул в темноту, стал потихоньку удаляться от пылающего рубежа. Шел долго, боялся ускорить шаг, он все еще не верил в то, что вырвался, не верил в свое освобождение, в победу. Но когда засерела лента шоссе, отбросил все страхи и колебания. Пускай стерегут пустые горы и дремучие леса! Его уже там нет, он там, где должен был быть, куда вела его ненависть, он сделает теперь все, что хотел, все, что намеревался.

На заставу приехал майор из штаба округа, бледный, усатый мужчина с задумчивыми глазами. Он молча выслушал рассказ о событиях последнего дня и двух ночей, в течение которых начальник заставы так и не смежил глаз.

Майор осмотрел одежду, съездил к тому месту, где была найдена нейлоновая сумка, измерил те несколько следов, которые оставил там лазутчик.

— Нарушитель имеет примерно метр восемьдесят сантиметров, восемьдесят пять килограммов веса...

— Это мы знаем, — буркнул полковник.

— Средних лет, — спокойно добавил майор.

— А об этом ты откуда узнал? — не поверил Нелютов.

— Одежда свидетельствует. Не такая яркая, как у молодых, но не очень и темная.

— Ну, это еще ворожка надвое... — улыбнулся полковник. — Сказал бы, где его искать?

— Немного странная походка у него, — опять начал свое майор. — Короткие шаги. Так, будто он не удирает, а потихоньку ходит себе, думает...

— Или бормочет под нос молитвы... — неожиданно добавил Шопот.

Нелютов повернулся к нему всем корпусом.

— А ты, начальник, какими источниками пользовался?

— С вашей помощью, товарищ полковник. Дедуктивный метод. Подозреваю, что сюда наведался друг немецкого доктора Ярема Стиглый.

— Глупости, — насупился полковник, — из миллиона один шанс.

— Для границы теория вероятности имеет как раз противоположное применение, — сказал майор, — тут миллион шансов, как правило, не сбывается, а миллион первый — в самый раз...

— Не морочьте мне голову, — пробормотал полковник. Ему уже и самому хотелось согласиться, что нарушитель — Стиглый, но сделать это — значило капитулировать перед анонимом, который и до сих пор торчал где-то позади и нетерпеливо сопел, как тот дьявол, что пришел к алхимику за обещанной душой. И Шопот, и майор, конечно, не знали о существовании анонима, им легко было выдвигать любые предположения, а ему?

— Кто он такой, узнаем, когда познакомимся с ним лично. Покамест же необходимо распространить среди дружинников хотя бы приблизительные приметы этого человека. На тот случай, если ему удастся вырваться из района блокирования. Вырваться, не оставив следов...

— Без следов ничего не бывает, — заметил майор.

— Ты меня не учи, майор. Не бывает без следов в твоем миллионе случаев, а в миллион первом как раз может быть и бесследная чертовщина...

— Не бывает, — упрямо повторил майор.

— Тогда найди след.

— Найдем.

— Как считаешь: откуда это тряпье? Из какой страны?

— Я видел доктора, задержанного вчера. Кажется, одежда у того и другого одного происхождения.

— Из Германии?

— Да. Когда-то из Германии выходили великие философы, музыканты, писатели, а теперь, к сожалению, шпионы... Ничего. Далеко не уйдет, — уверенно сказал майор. Он настраивал себя на успех: непременно найдется незамеченная раньше деталь, какая-то зацепка...