Александр Шамес - Ган а-Надив (Сад Щедрого)

При этом слове часто указывается страна Исхода. К примеру: Олим ми-руссия — это все наши (признак ложного карраса, помните Воннегута?), выходцы из бывшего СССР; Олим ми-арцот-а-брит — выходцы из США. Совсем другая социальная группа! Большая Алия — так в Израиле принято называть последнюю (последнюю ли?!) волну массовой репатриации евреев с семьями (бывает, что и семей без евреев) из стран бывших когда-то Союзом Советских Социалистических Республик. Произошло это в 1989–1993 гг. За эти годы в Израиль прибыли свыше 600000 человек, что поставило перед израильским обществом множество проблем, частично не разрешенных и по сей день. После 1993 г. темп репатриации снизился, но и сегодня в страну прибывают ежегодно 40–50 тысяч новых граждан, по большей части — из горячих точек СНГ, Белоруссии или Украины. .

Автор заранее приносит свои искренние извинения за какие-либо совпадения имен, событий или замыслов вымышленных персонажей с реальной жизнью.

"Да не оскудеет рука дающего!"

— Лялька… Ну почему я не могу думать ни о чем другом? За какую мысль не зацепишься, все скатывается к одному и тому же… Эх, Лялька, Лялька! Что с нами тут произошло? Как ни крутись, жизнь теперь четко разделена на тут и там. Там мы до поры до времени жили нормально. Было где жить: спасибо, "старики" позаботились.

Была интересная работа в приличной "фирме": платили немного, но по тогдашним меркам хватало. Была компания… Жили совсем неплохо: на концерты ходили, в музеи, перечитывали любимые книги, говорили обо всем на свете, любили друг друга без памяти… И вдруг — трах-бабах, перестройка! Митинги, совместные предприятия, работа в компьютерных "фирмах"…

За день зарабатывал больше, чем раньше за год. Ляльку приодел, машину купил. Жить бы и жить. Но "занавес"-то уже приподняли! И многие увидели, что такая жизнь — лишь новая ступень нищеты… Друзья, что помудрее, вовремя потянулись за рубеж. Кто на Запад, кто на Юг. Расползались, как тараканы.

Пошли письма: Мюнхен, Бостон и, конечно, отсюда, из Израиля. Все вроде бы устраивались. А тем временем на улицы Москвы уже выходили местные "наци", тринадцатикопеечный батон стал стоить пятерку [3], на совместные предприятия нажимал двойной пресс: рэкета и Советов народных депутатов.

И мы начали собираться. Нам проще, чем нашим "предкам": "Вы, Алинька, молодые — устроитесь! И деткам вашим будет…" Деткам? Деткам может быть и будет. Но мы то тоже хотим! Ни я, ни Лялька не были настолько наивны, чтобы ожидать от этой страны бурной радости по поводу нашего приезда. Однако, надежда пробиться была. Все-таки там не числились в самых последних. Как хорошо было сначала: аэропорт Бен-Гурион [4], первые шекели [5](показалось — много!). Потом — ульпан [6]в киббуце [7], вкусная еда, хорошая компания. В Москве уже давно так хорошо не сидели! По вечерам — умные разговоры обо всем: о Торе [8], о Цахале [9], о положении на Ближнем Востоке (в свете, конечно же, нашего светлого будущего). Ведь теперь мы — дома! Дома? Неужели же это — мой дом?! Караван-вагончик на две семьи, благотворительские синтетические подушки (моим бы врагам на них спать!), эфиопские дети [10]в парше, ни одного деревца в радиусе трех километров, крикливые бухарцы [11]за окнами и автобус до города — раз в час… А что стало с нашей веселой киббуцной компанией? Опустившиеся от безделья и озверевшие от безнадеги интеллектуалы стали попивать… Водка здесь, конечно, дешевая — пять шекелей на шуке. И вкусная. А после, после водки — что?… Опять споры до хрипоты: "Авода" [12],"Шас" [13],"Ликуд" [14],"Идуд" [15]… Бесконечная тягомотина на тему "Нету": жилья, работы, денег, свободы…

Разговоры, которые и завзятого оптимиста до петли доведут. Вот радости было, когда вся эта болтовня как-то сразу всем надоела. Новую развлекуху себе нашли, по кайфу: сначала в "бутылочку" играли, потом баб лапать стали. И наоборот. Все — всех. Главный принцип — не приставать к своей половине. "…Жить стало веселее!" Хохот, поцелуйчики: в губки, в щечку, в шейку… Все молодые, симпатичные, задорные: врубишь "МТВ" [16]погромче, свет погасишь и шаришь где попало — комплексы сублимируешь. "Ударим здоровым групповым сексом по Министерствам абсорбции и строительства!" Вот только однажды… Лялька!.. Лялька, полуприкрывшая свои чудные глаза, стонущая от удовольствия под этими двумя конями — Юркой и Женькой! А потом, вдруг — открыла глаза и посмотрела на меня… Глаза темные, влажные, полубезумные… И улыбнулась, крепко, до скрипа сжав зубы, сдерживая тот самый крик! Я только однажды до сих пор видел у нее эту улыбку: нам было по девятнадцать, родители укатили на дачу и мы впервые почувствовали себя совсем свободными. И никуда не торопились. А сейчас, кому улыбается она сейчас? Я рванулся (Юркина жена вскрикнула от неожиданности и боли), вскочил, схватил Ляльку за руки и потащил ее на себя… "Эй, псих! Кайфоломов, опять весь кайф обломал!" — это мне в спину… Мы стоим перед Юркиным домиком под слепящей жирной Луной и Лялька опять смотрит на меня — с удивлением и ненавистью.

Читать дальше