Норман Льюис - Зримая тьма

Я сидел, потягивая горький кофе. Официант отошел от стойки, обогнул чуть ли не всю комнату, сбоку приблизился ко мне, вытер стол и поставил мутный графин с водой.

— Мне кажется, какая-то Долорес бывает здесь по вечерам — участвует в представлении. — Он кивнул головой на эстраду. — Я не могу сказать твердо, потому что, сами понимаете, артисты все время меняются.

— Я ее друг. Она мне писала.

Я вынул письмо и положил его на стол. Официант взял письмо, сощурив глаза, поднес его к свету и положил обратно. Он с благоговением касался письма, водя кончиком пальца по размашистым строкам.

«Да он не умеет читать», — подумал я. Официант протянул ко мне руку ладонью вперед, сдерживая этим испанским — или арабским — жестом мое нетерпение.

— Одну минуточку, — заявил он и исчез.

Какая-то сморщенная старая карга, бормоча

молитвы, совала мне лотерейные билеты. Бледный мужчина с ястребиным носом, одетый в темный французский костюм, держа руки в карманах пиджака — ни дать ни взять гангстер из кинофильма, — спустился по лестнице и, внимательно оглядев меня, снова вышел на улицу. Мне стало не по себе. Здесь был родной дом для шпиона или соглядатая, так же как для дисциплинированного, преданного своему делу, неумолимого террориста из Фронта национального освобождения, избранного для выполнения задания, потому что он мог сойти за француза. Эти отчаянные террористы готовы убить первого встречного француза, если только благоприятствуют время и место. Мне не понравилось, что официант ушел. Я остался один, если не считать какого-то типа, который, повернувшись ко мне спиной, задумался над своим стаканом. Я понимал, что был отличной мишенью для убийцы из тех, кто в случае необходимости без колебания застрелит свою жертву среди бела дня хоть на главной улице города.

Я в нерешительности поднялся со стула, но в этот момент официант проскользнул за стойку, и тут же проем двери закрыла тень. Я увидел Долорес, спускающуюся по ступенькам. Ступая короткими шажками в туфельках на высоких каблуках, девушка направилась прямо ко мне, словно мы с ней назначили свидание. Слишком узкое, переделанное из вечернего туалета платье говорило о том, что она все еще сидит без денег. Ее серьезное, с тонкими чертами лицо выражало нетерпение. Стараясь подавить волнение, она сдержанно поздоровалась со мной. Для нее этот полутемный погреб оставался общественным местом, где требовалось соблюдать все правила этикета, как на plaza [13] Площадь (исп.) . Не выпуская ее руки, я пододвинул стул.

— Значит, вам все-таки удалось убежать? — воскликнул я.

— Я все время была здесь, — сказала Долорес. — Нет, я ничего не буду пить. Не хочется. Принесите мне, пожалуйста, бокадильо [14] Бутерброд (исп.) . c ветчиной. — Когда официант отправился выполнять заказ, девушка перешла на ломаный английский язык. — Пересядем в угол, — предложила она.

Мы уселись позади колонны, так что входная дверь нам больше не была видна. Долорес нервно теребила кольца, надетые на пальцы, отрывистые движения выдавали ее волнение. Когда официант принес разрезанную вдоль черствую булочку с ломтиком темной ветчины, я понял по ее взгляду, что она вдобавок еще и голодна.

— Значит, вы все-таки живы. Теперь расскажите мне обо всем.

— Это о чем же?

— О том, что случилось. Что заставило вас выбрать именно это место?

Долорес бросила на меня беспокойный

взгляд. Ее можно было бы назвать красивой женщиной, если бы ее тело и голова не принадлежали к разным стилям. Продолговатое серьезное лицо было в готическом стиле, а тело — в стиле испанского барокко.

— Конечно, мне приходится трудно.

— Я так и понял.

— Так вы сможете дать мне денег?

— Думаю, что да.

— Понимаете, у меня и в мыслях не было просить у вас денег, но потом я подумала: ведь остался же у меня хоть один друг. Мне больше не к кому было обратиться. — Она вложила свою маленькую, изящную ручку с безобразными кольцами в мою руку. — Клянусь моей матерью, я верну вам долг, как только смогу.

— Расскажите мне, в чем дело. Что тогда случилось?

— Когда?

— В ту памятную ночь.

— Давайте оставим этот разговор.

— Мы все думали, что вас похитили или убили. Вы стали знаменитостью. О вас писали все газеты, даже английские.

— Я газет не читаю. Они меня не интересуют. Я все время была здесь.

— Приглашали даже хироманта.

— Кого, кого?

— Это человек, обладающий своего рода сверхъестественной способностью, которого нанимают, чтобы отыскивать под землей воду, иногда драгоценные металлы. Должен сказать, что к вашему исчезновению отнеслись очень серьезно.