Вероника Кузнецова: Наследство Камола Эската

— Из-за волков и медведей? — осмелилась спросить я.

Господин Роман растерянно посмотрел на меня и торопливо нагнулся за плащом. Потом он раскидал и затоптал угли.

— Со мной тебе не страшны ни волки, ни медведи, девочка, — запоздало ответил он. — Но потерять в дороге ночь я не могу.

И мы опять пошли по болоту. Я уже поняла, что господин Рамон — не страшный Хозяин, особенно когда он срезал два молодых деревца, очистил их от веток и одну палку дал мне, объяснив, что я должна проверять дно, прежде чем сделать шаг. Хозяин не нуждался бы в таких примитивных средствах. Скорее всего, это какой-нибудь разбойник, из тех, что зарывают награбленное золото. Лишь бы я не понадобилась ему, чтобы зарыть вместе с кладом, ведь золото, как внушал нам наш всезнающий вожак, обязательно должно быть омыто кровью и рядом с ним всегда находят скелет.

Много мне рассуждать не пришлось, потому что все силы и внимание поглотила дорога. Ноги проваливались в цепкую грязь, и каждый шаг давался с трудом. До сих пор я лишь читала, что болото засасывает, но столкнулась с этим явлением впервые. Хорошо ещё, что господин Рамон шёл очень медленно и часто оглядывался, готовый поддержать меня и вытащить из трясины, если я потеряю тропу.

Когда болото кончилось, я была совершенно измучена, и остаток пути до маленькой бревенчатой хижины господин Рамон почти тащил меня на себе. Если итогом нашего путешествия будет разбойничий вертеп, то его расположение выбрано как нельзя более удачно. Непроходимые болота, леса, кишащие хищниками… всё, чему и положено служить преградой для доступа в такие места. Как бы в итоге не оказалось, что клад, который мы с друзьями хотели выкопать, принадлежит самому господину Рамону.

На стук никто не ответил и, только когда господин Рамон, потеряв всякое терпение, заколотил в дверь что есть силы, в хижине возникло какое-то движение.

— Кого там ещё несёт? — спросили грубым хриплым голосом.

Господин Рамон покосился на меня.

— Отвори, Раф, это я, — ответил он.

— А, господин Рамон, — после паузы сказали за дверью, причём голос сильно изменился.

Послышался скрежет, и перед нами появился неопрятный, весь заросший седыми космами старик в ветхой дырявой одежде.

— Господин Рамон! — повторил он со всей возможной любезностью и икнул. — А я-то думаю: кого это там несёт…

Он засуетился, не совсем внятно приглашая нас войти в дом, зацепился за косяк и едва не растянулся, но чудом удержал равновесие. Господин Рамон брезгливо поглядел на него и коротко отказался от посещения его дома. Как ни была я утомлена, но грязное логово не привлекало меня, и я не огорчилась таким ответом.

— Нам нужна лошадь, Раф.

— Лошадь? — удивился пьяница.

Поразмыслив с минуту и уяснив, что от него требуют не что иное, как лошадь, он заковылял за дом, где, судя по звуку, всё-таки упал. Господин Рамон, хмуря тёмные брови, хотел уже идти за ним, но старик вернулся, ведя за собой гнедую кобылу. Так же неспешно было принесено седло, но у моего хозяина не хватило терпения ждать, когда непослушные трясущиеся пальцы затянут подпругу, и он отстранил старика. Потом он вскочил в седло, нагнулся и посадил меня перед собой.

— Тебе приведут её завтра, — сказал он старику.

Видя, что тот смотрит на него потухшими бессмысленными глазами, он не стал тратить время на объяснения, бросил на прощание несколько монет и поскакал прочь.

К вечеру вдали, как волшебное видение, показался замок. Он возвышался над буграми и оврагами, а его остроконечные башни чёткими силуэтами выделялись на фоне жёлтого от заката неба. По мере приближения он менял свой торжественный и прекрасный облик и обличал разрушительную работу времени, следы которой делали его ещё более величественным. Выложен он был когда-то из красного кирпича, теперь почти чёрного, местами выветренного. В отдельных местах на стенах и крыше рос кустарник и даже кривые деревца. Прежде от центральной высокой части замка отходили три крыла. Теперь же об их существовании можно было судить лишь по сохранившимся кое-где опорам, остаткам стен, фундамента и грудам битого кирпича. Ров, окружавший замок и некогда делавший его неприступным, был завален, и о нём напоминала лишь канава, через которую был перекинут широкий, но очень старый деревянный мост. Печальное зрелище дополняли несколько бревенчатых построек с местами обвалившимися, местами осевшими крышами.

Мы быстро миновали развалины и подъехали к уцелевшему зданию. Господин Рамон спрыгнул с лошади и снял меня. Сейчас же к нам подошёл опрятный старик с длинной белой бородой, степенно поклонился и принял повод. Наверное, он знал, чьё это животное и что с ним делать, потому что увёл его без расспросов.