Георгий Осипов: Что там, за линией фронта?

Именно сюда стекались сведения о боевых действиях партизанских отрядов, диверсионно-подрывных групп и подпольных организаций в тылу врага. Там, где не было радиосвязи, их доставляли из-за линии фронта связники-спецкурьеры, пилоты, летавшие в партизанские края. Иные донесения, посланные с оказией, проходили длинный кружной путь, прежде чем попасть в Москву.

После расшифровки они докладывались Ставке Верховного Главнокомандования или непосредственно в штабы фронтов. Некоторые из них с изъятием подлинных имен вожаков подполья и партизанских командиров передавались для опубликования в Советское информбюро. Вся информация о молодых патриотах подполья на оккупированной территории концентрировалась и обобщалась в ЦК ВЛКСМ и Центральном штабе партизанского движения.

Нелегко было работникам Центрального штаба, руководимого Климентом Ефремовичем Ворошиловым и Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко, пробиться в глубокие тылы противника, чтобы совместно с подпольными обкомами, окружкомами и райкомами партии поднимать народ на смертельную борьбу с ненавистными захватчиками. Однако ни вражьи кордоны, ни засады абвера, гестапо, полевой полиции не в силах были сорвать живую связь Центра с партизанскими отрядами и партийно-комсомольским подпольем. Лесные дали Смоленщины, Брянщины, Орловщины, Белоруссии, села, станицы и хутора Украины и Северного Кавказа, молдавские Кодры, болотные топи Прибалтики и северо-запада России, катакомбы Одессы и Крыма — таковы были маршруты оперативных работников Центрального штаба в тылу противника.

Разумеется, я был рад вновь встретиться с товарищем боевой комсомольской юности, с человеком, посвященным во многие тайны минувшей войны.

— Знаешь ли ты что-либо о докторе Незымаеве? — неожиданно спросил Торицин, едва я переступил порог его квартиры.

Я ответил, что имя это слышу впервые.

— Впрочем, я так и думал. Имя Павла Гавриловича Незымаева известно разве только на Брянщине. И то, к сожалению, не всем. Надо, чтобы о подвиге этого выдающегося человека и патриота узнала вся страна. «Кто вы, доктор Незымаев?» — этот вопрос не раз задавали ему и друзья, и враги. Но никто до поры до времени не знал, кому служит этот загадочный человек — вермахту и оккупационным властям или своей Родине и советским людям. Для начала, — добавил Торицин, — прочти этот документ.

Анатолий Васильевич достал из папки две с половиной странички, уже пожелтевшие от времени.

Я углубился в чтение. Донесение из Брянских лесов в Центр гласило, что в рабочем поселке Комаричи действует тайная организация, которая руководит сопротивлением «новому порядку»; она распространяет листовки, совершает диверсии, держит в страхе гитлеровских наймитов из местного «самоуправления», укрывает раненых советских воинов и имеет хорошо налаженную связь с партизанами.

Далее в донесении утверждалось, что подпольная молодежная организация, возглавляемая главным врачом Комаричской райбольницы П. Г. Незымаевым, свою антифашистскую деятельность контактирует с офицерами… карательной полицейской бригады. Назывались имена некоторых из них.

Антифашисты и каратели в «одной упряжке»? Это не укладывалось в сознании, требовало тщательной расшифровки сообщения из опаленного войной 1942 года.

— Брянский лес таит в себе еще немало неразгаданных историками и писателями тайн, — сказал на прощанье Анатолий Васильевич. — Советую съездить на берега Десны, Навли, Неруссы и Болвы, разыскать оставшихся в живых партизан и подпольщиков, чтобы с их помощью восстановить еще неизвестные эпизоды смертельной схватки с врагом на брянской земле…

Я послал запрос в партархив Брянского обкома КПСС, Комаричский райком партии, перечитал сотни страниц опубликованных и неопубликованных трудов о брянских подпольщиках и партизанах, свидетельства очевидцев.

Да, все так. Комаричская больница в 1941—1942 годах была центром комсомольского подполья, его боевым штабом и явочной квартирой. Именно там, в подвальной кладовой, у завхоза Александра Ильича Енюкова, Незымаев встречался с единомышленниками, разрабатывал с ними и некоторыми чинами полиции планы подрывной работы и акты возмездия против германских властей.

Документы убеждали, звали к дальнейшим поискам. Я решил идти по следам архивов, выехать на места, чтобы разыскать тех участников подполья, которых сохранила судьба, родных павших, живых свидетелей героической эпопеи. Так сложился документальный рассказ о докторе Незымаеве и незымаевцах, приоткрылась еще одна неизвестная страница героической борьбы комсомола в логове врага.