Борис Солоневич - Рука адмирала

— А если человек не возражает? Юноша фыркнул.

— Еще бы, хотел бы я видеть, кто бы тут возражал… Аж завидно.

— А ты не завидуй. Заведи себе зазнобушку и будь ей подушкой. И все довольны будут.

— Ладно… Рассказывай… Не родилась еще та девица заколдованная ни в боярском роду, ни в купеческом… Пока мое сердце — знойный Гренландский ледник.

— А вдруг там вулкан страстей откроется? лукаво взглянула на него девушка. Смотри, Сережа, не зарекайся. От биологии никуда не уйдешь. А тебе как раз влюбляться пора!

— Чтобы таким обалделым, как Николка, стать? Да ни в жисть!

— Уж будто бы ты никогда не влюбляешься?

— Я то? Хронически! Признаться, я, собственно, не влюбленным никогда и не бываю. У нас там рядом — общежитие студенток. Так что девчат — невпроворот. А ведь сердце не камень… То есть, не подумайте дурного — не у меня, избави Боже! У меня — кррррмень. А у девчат… Но это так себе: просто — легкий флирт. Знаешь, по поговорке — «сороку убей, ворону убей. Руку набьешь—.сокола убьешь»… Пустяки!.. Чтобы сердце не заржавело! Но чтобы до подушки для кос доходить — до такого унижения я еще не дожил… Моряк опять рассердился.

— Вот, чорт футбольный… Когда ты угомонишься?

— А в гробу…

— Ну тебя! Давайте, ребята, посерьезнее!

— Да это же вы там сами воркуете, от дела отбиваете!

— Фу… Моряк угрожающе приподнялся на локте.

— Ну не буду, не буду больше, адмирал. Ей Богу…

— Ладно. Смотри у меня!.. Итак, как я вижу, против моего перваго вывода, что тут шуткой не пахнет — возражений нет? Нет? Ну, и ладно. Теперь второе: провокация. На это, по правде сказать, больше похоже. Возьмем прежде всего — откуда какой то комсомолке знать, что ВАП — бывший офицер?

— Ну это ты, Коля, зря придираешься. Да любой старый солдат на улице переодетого офицера по выправке, по манерам узнает… Мой отец, например, только военный врач был — так и то в нем всю жизнь военного узнавали… А тут — боевой полковник… Да многие и вообще об этом знали… Нет, в этом большой загадочности нет. И в этом провокации искать, по моему, нечего, и для такого диагноза данных нет… Лучше прямо будем считать, что это письмо — правдиво и от этого танцовать…

— Потанцовать бы не плохо, мечтательно отозвался студент, но моряк сразу же прижал его «уклон».

— Стоп! Заткнись, засохни, Дон-Жуан футбольный! Тут о серьезном говорят… Ну, ладно — я согласен с такой отправной точкой: письмо — правда. Тогда прежде всего ясно, что слова, сказанные перед смертью — никак не шутка и не ерунда. И на бред раненого непохоже. Очевидно, что матрос не хотел в чем то сознаться перед ВЧК. Значит, что то есть! И что то важное. Это важное перешло к нам от матроса через пьяницу «дядю», неизвестную комсомолку и потом ВАП'а. Так сказать — по наследству. И от этого наследства мы морально отказываться не имеем права: приказ, так сказать, «с того света».

— Правильно, Колич! Ну, а как насчет самой фразы «тайна на руке адмирала»?

— Тут я — «пасс». Не хватило времени обмозговать.

— Эх ты! А еще сам в красном адмиральском чине. А я вот обмозговал.

— Ты, Сережка? Ну, выкладывай. «Ум — хорошо, а полтора — и того лучше». Только разве у тебя есть такие органы, которые о чем либо, кроме футбола, да сопротивления материалов думают?

— Ах ты, чорт морской! Спрятался, трус, под золотые косы и еще издевается над бедными холостяками. Вот свинтус!

— Ну, ну, не сердись, футбольное мясо. Это ведь я — «любя».

— Ну, то — то же!

Студент приподнялся и охватил колени руками. Его всегда веселое лицо сделалось непривычно серьезным.

— Ты, Колька — у нас известный крепкодум. Только ты из своих 12 — дюймовых пушек просто по воробьям палил, в открытую дверь ломился. Ясно, что мы за это дело взяться обязаны. Уж хотя бы для того, чтобы ГПУ нос утереть. Мы, мол, сами с усами! Но совсем не в этом кино — драма нашей жизни. Нужно расшифровать наш ребус, интегралы в нем определить… Прежде всего слова — «рука адмирала».

Первая собака с парой кошек зарыты именно здесь. Ведь даже и пионерам известно, что адмирал — это «подлое кровожадное исчадие морского ада пррррроклятого царского прижима»… Я, конечно, про старых адмиралов говорю, не про новых, красных — вот вроде тебя… Хотя они тоже пыжатся себя настоящими адмиралами считать. Говорят, что между собой они друг друга иначе, как «Ваше Высокопревосходительство» и не величают… Но это так — мимоходя… Большинство настоящих старых адмиралов, конечно, расстреляно; остатки ушли с Белой Армией или тихо померли где нибудь по ссылкам и Соловкам. Я думаю, что теперь ни одного адмирала в СССР в живых нет. Если нет живых, то придется, очевидно, иметь дело с мертвыми…