Николай Трублаини - «Лахтак». Глубинный путь

— Вы не знаете, когда возвращается Ярослав?

— Нет. Последнюю неделю я провел с Самборским на его строительстве. Я заеду вместе с вами в управление, и там мы обо всем разузнаем.

— Вы знаете, что на днях я уеду из Иркутска?

— Слышал… Тоже от Станислава. Как выяснилось, вы едете туда, куда я получил приглашение от человека, мечтающего встретиться с вами.

Лида сразу заинтересовалась:

— В девятьсот сорок пятую шахту? Кто же вас туда пригласил?

— Там работает один палеонтолог. Собирает косточки разных плезиозавров и игуанодонов.

— И сам, верно, похож на мастодонта, — засмеялась Лида.

— Нет, напротив. Элегантный молодой человек. Во всяком случае, моложе меня.

— Почему же этот гробокопатель мечтает о встрече со мной? Неужели есть какое-нибудь сходство между мною и, скажем, игуанодоном?

— Не думаю, чтобы его заинтересовало такое сходство… Но главное — я тоже собираюсь туда,

— Мы можем поехать вместе. Только сначала вы должны выполнить свое обещание.

Лида напоминала о Ярославе. Я проводил ее в управление и, когда она исчезла в одном из коридоров, прошел в бюро пропусков. Получив пропуск, я направился к секретарю инженера Макаренко. Его секретарем был молодой молчаливый инженер, славившийся исключительными способностями к различным вычислениям. Он меня почти не знал и встретил холодно. На вопрос, когда вернется Макаренко, секретарь ответил встречным вопросом: зачем мне Макаренко? Это самый коварный вопрос. Его задают специально для того, чтобы отослать посетителя к кому-нибудь другому. В самом деле, что я должен был ответить? Сказать, что по личному делу? Но мне было известно, что Макаренко, как и Саклатвала, по личным делам не принимают.

— У меня к нему важное дело. Вы назовете мою фамилию, и он меня примет. Дело касается строительства, — солгал я.

— К сожалению, его сейчас нет. Может быть, он скоро приедет. Если у вас есть время, подождите.

— А долго придется ждать?

— Он может и совсем не приехать, но приблизительно через час я буду иметь сведения. Два раза в день он регулярно звонит сюда по телефону и сообщает, где он и когда сможет быть у себя. Но по делам туннеля вас может принять помощник инспектора…

— Нет, мне нужен Макаренко. Если позволите, я подожду здесь.

И, не ожидая разрешения, я уселся на диване возле окна.

Секретарю осталось только ответить «пожалуйста», что он и сделал вежливо, но не особенно охотно.

Приемная у Макаренко была небольшая. Сюда выходили двери из его кабинета и из комнаты его помощника. За перегородкой сидела машинистка. Нескольких посетителей, явившихся за время моего ожидания, принял помощник.

Прошло минут сорок. Мне уже надоело сидеть, когда мое внимание вдруг привлек телефонный разговор секретаря.

— Не знаю, — отвечал он кому-то. — А вы звонили в бюро переводов? Жаль… Я не знаю… Позвоните в университет, может быть, там есть… Чтобы в Иркутске не было!.. Не думаю. Мой у вас? Хорошо… Вы не знаете переводчика с испанского? — спросил он подошедшую к нему машинистку.

— Нет. А зачем?

— Нужно что-то там перевести. У них есть два переводчика с испанского, но один в отпуску, а второй заболел.

— А что перевести? — обратился я к секретарю.

— Вы знаете испанский язык?

— Да. Это нужно кому-нибудь?

— В самом деле знаете? — недоверчиво допытывался он.

— В самом деле.

— Минутку. — И секретарь снял телефонную трубку. — Вы слушаете? — обратился он к кому-то. — Здесь один товарищ ждет Ярослава Васильевича. Он говорит, что знает испанский… Что? Сейчас. Как ваша фамилия? — спросил он меня. — Кайдаш, — сообщил он в трубку. — Что? Что? Сейчас спрошу. Вы журналист? Приехали из-за границы?

Одним словом, через несколько минут я оставил приемную Макаренко и направился в приемную Саклатвалы, так как именно там нужен был переводчик с испанского. Выяснилось, что переводчик нужен самому академику. Меня попросили минутку обождать. Ожидание действительно продолжалось не более минуты. Очень скоро Саклатвала позвонил по телефону и попросил меня в кабинет.

Вторично я входил в этот кабинет и застал в нем ту же самую обстановку, что и в прошлое посещение. Окна были затемнены, горело электричество, на столе дымился кофе. Только в этот раз академик стоял в углу возле широкого стола. На столе были развернуты какие-то рисунки, над ними склонился не кто иной, как Ярослав Макаренко.

— Здравствуйте! — приветствовал меня Саклатвала. — Вы нас спасете?