Александр Мартынов - В заповедной глуши

- Моя тоже, - хмуро поддержал Витька. Валька хмыкнул:

- Твоя уехала в деревню. А моя... - он вздохнул.

Леший, пивший из кружки компот, повёл щекой:

- Ничего. В жизни ничего не бывает надолго. И разлука тоже не навсегда.

- Даже смерть не навсегда, - сказал Валька. - Это так дядя Михал сказал, когда я рас-сказал ему про... про одного его друга.

Леший смерил мальчишку слегка удивлённым взглядом и подтвердил:

- Да, не навсегда, наверное. Хотя у меня нет личного опыта.

- Жаль, - вдруг сказал Витька.

- Жаль, что смерть не навсегда? - удивился Валька. Витька помотал головой:

- Нет... Надо было вот это стихотворение на первую страницу. А я его только что сложил... Это обо всём сразу. Жаль.

- Прочти, - предложил Леший.

- "Белые буслы" по-белорусски -

Белые аисты. Знаете, грустно

Как-то звучат они, эти слова.

Вновь проросла на откосах трава,

Мох - как подушка лежит на болотах

Лоси и зубры... Стрелять? Неохота...

Чистые росы и чистое небо.

Пахнет деревня, как в древности, хлебом.

Ночью в тумане скрипит коростель.

Лапы еловые - дом и постель.

Свет, васильки и пшеницы поля...

Ветры кудрявые льны шевелят...

Летние грозы за окоёмом,

Гулко земля отзывается грому.

В окна стучится дождик грибной,

Словно приятель, зашедший за мной.

В зелени чащи - лешего вижу,

Шаг осторожный ближе и ближе.

Хлопну в ладоши, свистну - мне жутко.

Из камышей с треском вылетит утка.

Сумрак дубрав у озёрного края.

Под ноги ляжет тропка лесная.

Тихая заводь - светлая грусть.

Белые буслы. Белая Русь.

- Хорошие стихи, - Леший встал. - Ну что. Я пойду погуляю. А вы встречайте гостей. Они как раз сейчас дойдут.

- Каких гостей? - удивился Валька. Но Леший только отмахнулся и через огород пошёл к чаще. Слышно было, как он напевает:

- Лишь одно меня пугает,

Лишь одно мешает спать -

Вдруг да то, что помогает,

Перестанет помогать?!

Может с нами силе этой

Заниматься надоест?!

222.

Вдруг она заклинит где-то

Иль откажет наотрез...

- О чём это он? - пробормотал Витька. И, услышав, как странно всхлипнул рядом Ва-лька, быстро обернулся к нему.

Женщина и мужчина шли через просеку к кордону. Плечо в плечо, под руку, неся обувь в руках. Витька не успел ничего сообразить...

- МА-МА-А-А-А-А!!! - истошно закричал Валька. И рванулся с места, с треском проло-мив телом слеги ограды. - МА-МА!!! МА-МА!!! - кричал он на бегу. И врезался в идущую женщину, почти повалив - но мужчина - могучий, рослый, плечистый - поддержал их обоих и прижал к себе.

Они так и застыли на полпути к ограде. Все трое.

Витька стоял молча, со странным лицом. Потом вздохнул и неспешно, с независи-мым видом, пошёл - в пролом ограды - к трём обнимающим друг дроуга людям. Остано-вился в двух шагах от них. И...

...- Вот, - сказал Валька, со счастливым всхлипом подталкивая мнущегося Витьку к родителям. - Мам, пап... короче... Это мой брат. Ваш сын. Витька. И теперь у нас всё будет хорошо. Ведь это же мы!

Мужчина и женщина переглянулись. И женщина - красивая, стройная, молодая, но с седыми висками - сказала искренне и просто, протягивая руку - не для пожатия, а для нового объятия:

- Здравствуй, сынок.

Витька коротко ахнул. Из расширившихся глаз у него градом брызнули слёзы, кото-рые он даже не пытался вытереть. Валька со смехом обнял его, а через мгновение на их плечи легли руки отца и матери, и это было правдой!

Страшный сон кончился...

...Здесь.

Сейчас.

Для них.

223.

ЭПИЛОГ.

ДЕТИ ОДНОЙ МАТЕРИ

Бей, барабан - барабам-барабам!

Бей, барабан, на погибель врагам...

Песня гёзов.

Голландия, ХVII век

Покачиваясь в такт ходу вагона, я молча смотрел в окно электрички, за которым проносились клочья тьмы, разодранные прорехами городских фонарей. Состав замедлял ход. На пристанционной тумбе мелькнули плакаты. Один венчал заголовок: "РАЗЫСКИ-ВАЕТСЯ ПРОПАВШИЙ РЕБЁНОК". Другой был украшен фигурой толстозадого медве-дя на фоне власовского флага и надписью "ЗАЩИТИМ НАШ ОБЩИЙ ДОМ ОТ ФА-ШИЗМА!" Около столба двое коротко стриженых молодых парней пили пиво. Краем глаза я успел заметить, что один из них прикрыл второго, а тот, рванув наискось медве-жий зад, налепил на его место небольшую простенькую афишку с надписью "РУССКИЙ ПОРЯДОК" и алой свастикой наверху. Листовка говорила: