Иван Черных: Сгоравшие заживо. Хроники дальних бомбардировщиков.

Дважды постучала в окно условным знаком. Хозяйка, немолодая одинокая женщина, открыла довольно быстро и, впустив Ирину за порог, заговорила шепотом, скороговоркой:

— Ко мне на постой двух фрицев поставили. Правда, сейчас их нет, Новый год где-то справляют. Черт знает, когда заявятся… Ума не приложу, как с тобой…

И Ирина не знала, что делать. Она так устала, еле держалась на ногах. И идти некуда. Слова сами вырвались:

— Пойду я…

— Куда в такую круговерть? Мокрая вся, измученная. — Махнула рукой. — Черт с ними, может, надолго загуляли. Хоть отогреешься. В случае чего, скажем: «Племянница из Мазанки, на Новый год притопала. Документы-то у тебя в порядке?

— В порядке. Только не из Мазанки, а из Межгорья.

— Какая разница. Была там, потом туда зашла. Ведь у тебя и там родственники есть?

— Есть. В селе с продуктами стало плохо. Иду вот в Симферополь, может, там найду какую работу, — сообщила Ирина свою легенду.

— Может, и найдешь. — Женщина задвинула засов и повела Ирину в комнату. — Сбрасывай все, ты ж промокла до нитки.

Света не зажигали. Женщина помогла Ирине снять платок, телогрейку, стряхнула снег у порога и подвела к кровати. Пошарила рукой, сунула что-то мягкое Ирине.

— Одевай вот это. Как только высушить твои манатки? — Тяжело вздохнула. — Как бы эти ироды не заметили. — На ощупь развесила телогрейку и юбку у печки, от которой шло еще тепло. — Тебе бы чайку согреть.

— Не надо, — отказалась Ирина. — Мне бы поспать хоть с часок.

— Тогда лезь в постель. Я с тобой рядом…

Как было хорошо и уютно в тепле и сухости! Женщина обняла ее и согрела теплом своего тела, напомнив далекое детство, мать, согревавшую вот так же, когда ей не было и семи, умершую совсем рано, красивой, любимой отцом. После нее он так и не женился.

С этой женщиной, согревшей ее теперь, она познакомилась месяц назад, когда с Подшиваловым готовили взрыв на водокачке в Симферополе и ночевали здесь в ее хате. Тогда немцы сюда лишь наведывались время от времени да устраивали облавы и засады на партизан, а теперь расквартировались. Ирине хотелось поподробнее расспросить, что за часть, давно ли прибыла, но язык не повиновался, голова затуманилась. Она подумала, что поговорит утром, и уснула мертвецким сном. А едва на улице стало сереть, подхватилась, вспомнила, где находится и куда надо идти. Прислушалась. Кроме посапывания хозяйки да шума ветра за окном, ничего не уловила. Значит, постояльцы еще не вернулись, надо побыстрее уносить ноги.

Проснулась и хозяйка, помогла ей собраться.

В Симферополь она добралась без происшествий. На явочной квартире ее засыпали вопросами: правда ли, что наши войска форсировали Керченский пролив, захватили Керчь, что началось наступление с севера на Перекоп, что партизаны готовят нападение на Симферопольский гарнизон.

Ирина поняла: сведения явно провокационные, немцы пытаются еще раз вызвать активизацию подпольщиков, чтобы обезвредить их к началу весенних боевых действий. Такую ловушку они уже устраивали в декабре месяце и кое-чего добились: несколько подпольных групп поддались на провокацию и раскрыли себя.

— Никакого нападения партизан на гарнизон не планируется, — категорично опровергла она слухи. — И под Керчью, насколько мне известно, положение у выброшенных туда десантников трудное. И на севере наши войска еще не дошли до Херсона. Хотя наступление, конечно, готовится. И наша задача — добывать сведения, информировать командование, где и что у фашистов творится, сколько войск, куда их перебрасывают…

26 февраля 1944 г. Ночной боевой вылет на бомбежку аэродрома Сарабуз…

(Из летной книжки А.И. Туманова)

Немцы, похоже, не собирались оставлять Крым: на аэродромы Сарабуза, Симферополя транспортные самолеты перебрасывали новые части, оружие и боеприпасы, а в средине февраля там приземлились две истребительные эскадры по 80 «мессершмиттов». Четырежды полк Шошкина вылетал на бомбежку этих аэродромов, но система ПВО у немцев была отлажена превосходно, и посты ВНОС каждый раз заблаговременно предупреждали истребителей. В ночном небе разгорались ожесточенные сражения. Из первого боевого вылета не вернулись два экипажа, из второго — один. Лишь в четвертом удалось перехитрить немцев: налет произвели на рассвете, когда посты ВНОС и летчики, утомленные ночными боями с истребителями прикрытия, позволили себе отдых.

Шошкин полк не водил, у него на земле было дел немало, посылал за себя заместителя Обухова; в четвертом полете Обухов с двумя экипажами взял на себя роль разведчика погоды и имитировал полет на Евпаторию, а полк повел Александр. Замысел удался. Тройка Обухова, вылетевшая на два часа раньше, отвлекла внимание истребителей с Сарабузского аэродрома: они вылетели на перехват и барражировали в зоне ожидания, а бомбардировщики прошли южнее и сбросили бомбы по запасной цели. На рассвете группа Александра, обойдя полуостров со стороны Каркинитского залива на малой высоте, выскочила со стороны Сак и сбросила бомбы на стоянку самолетов. Правда, на обратном пути бомбардировщиков встречали и сопровождали зенитки по всему Крыму, два Ил-4 были подбиты и еле дотянули до своего аэродрома.