Алистер Маклин - Дрейфующая станция «Зет». Караван в Ваккарес

Прошло девяносто секунд, показавшихся нам длиннее високосного года, девяносто бесконечных секунд, пока мы ждали, что море вот–вот прорвется в корпус лодки и заберет нас к себе навсегда, – когда офицер по погружению произнес:

– Десять футов… Вверх.

– Вы уверены? – спросил Свенсон.

– Ставлю годовой оклад!

– Мы ещё не выкарабкались, – осторожно заметил Свенсон. – Корпус может вдруг уступить… Он, черт бы его забрал, давно уже должен был уступить. Еще бы сотню футов – и давление станет меньше на пару тонн на квадратный фут.

Вот тогда, думаю, у нас появится шанс выбраться. По крайней мере, половина на половину. А уж потом с каждым футом подъема шансы будут расти, и сжатый воздух вытеснит воду из торпедного отсека, облегчив тем самым корабль.

– Подъем продолжается, – доложил офицер по погружению. Подъем продолжается. Скорость подъема растет.

Свенсон подошел к пульту глубины и стал внимательно следить за медленным движением указателя.

– Сколько осталось пресной воды?

– Тридцать процентов. – Прекратить продувку цистерн с пресной водой. Машины – задний ход на две трети.

Рев сжатого воздуха прекратился, палуба тоже почти перестала дрожать: машины перешли с аварийного режима на две трети своей полной мощности.

– Скорость подъема не меняется, – сообщил офицер по погружению. Сто футов вверх.

– Прекратить продувку цистерн с топливом. Рев сжатого воздуха стих окончательно.

– Задний ход на одну треть.

– Подъем продолжается. Подъем продолжается… Свенсон достал из кармана шелковый платок и вытер лицо и шею.

– Я тут немного переволновался, – произнес он, ни к кому не обращаясь, – и мне плевать, заметил это кто–нибудь или нет.

Он взял микрофон, его голос разнесся по всему кораблю.

– Говорит капитан. Все в порядке, можете перевести дух. Все под контролем, мы продолжаем подниматься. Для любознательных сообщаю, что мы и сейчас ещё на триста футов глубже, чем когда – либо раньше опускалась подводная лодка.

Я чувствовал себя так, словно меня только что пропустили через пресс. Мы все выглядели так, словно нас только что пропустили через мясорубку.

Кто–то произнес:

– Никогда в жизни не курил, но теперь начинаю. Кто даст мне сигарету?

– Когда мы вернемся обратно в Штаты, – заявил Хансен, – знаете, что я собираюсь сделать?

– Да, – сказал Свенсон. – Вы соберете все свои денежки до последнего цента, отправитесь в Гротон и устроите грандиозную пьянку для тех, кто построил этот корабль. Вы опоздали, лейтенант, я подумал об этом раньше вас… – Он внезапно умолк, потом резко спросил: – Что у вас с рукой? Хансен поднял левую руку и удивленно её осмотрел.

– А я и не знал, что поцарапался. Должно быть, об эту проклятую дверь в торпедном отсеке. Вон там аптечка, док. Пожалуйста, перевяжите меня.

– Черт побери, Джон, вы отлично это проделали, – тепло произнес Свенсон. – Я имею в виду с той дверью. Должно быть, это было нелегко.

– Нелегко. Но все лавры принадлежат не мне, а нашему другу, ответил Хансен. – Это он её закрыл, а не я. А если бы мы не сумели её закрыть…

– Или если бы я разрешил вам заряжать аппараты вчера вечером, когда вы только вернулись со станции «Зебра», – жестко проговорил Свенсон. – Когда мы ещё лежали на поверхности и все люки были открыты… Теперь мы бы уже были на глубине восьми тысяч футов и очень–очень мертвыми.

Хансен неожиданно отдернул руку.

– О Господи! – виновато произнес он. – Я совсем забыл. Черт с ней, с рукой. Джордж Миллс, командир торпедистов! Его же здорово стукнуло. Лучше посмотрите сперва его. Вы или доктор Бенсон.

Я снова взял его руку.

– Нам обоим незачем спешить. Займемся сперва вашими пальцами. Миллсу теперь уже все равно.

– О Господи Боже мой! – У Хансена на лице было написано, что он изумлен и потрясен моей бессердечностью. – Когда он придет в себя…

– Он никогда больше не придет в себя, – сказал я. – Лейтенант Миллс мертв. – Что! – Свенсон до боли сжал мои локоть. – Вы сказали – мертв?

– Столб воды из четвертого аппарата хлынул со скоростью курьерского поезда, – устало пояснил я. – Швырнул его спиной прямо на кормовую переборку и разбил ему затылок. Всю заднюю часть головы раздавило, как яичную скорлупу. Скорее всего, он умер мгновенно.

– Юный Джордж Миллс, – прошептал Свенсон. Лицо у него побелело. Ах, бедолага!.. А ведь он первый раз отправился на «Дельфине». И вот на тебе погиб…

– Убит, – уточнил я.

– Что? – Если бы коммандер Свенсон вовремя не опомнился, мой затылок превратился бы в сплошной синяк. – Что вы сказали?