Алистер Маклин - Дрейфующая станция «Зет». Караван в Ваккарес

– Слишком долго. У меня в каюте медицинская сумка, фляга с медицинским спиртом и специальная защитная одежда. Вас я попрошу собрать мне в рюкзак фунтов тридцать аварийных рационов, высококалорийных белковых концентратов. Бенсон знает, что надо.

– Я вас правильно понимаю? – медленно произнес Свенсон. – Или у меня уже котелок не варит?

– У кого тут котелок не варит? – В дверях появился Хансен, его улыбка свидетельствовала, что он услышал слова капитана, но не понял интонации и не увидел лица Свенсона. – Если котелок не варит, дело плохо. Придется мне посадить вас на цепь, капитан, и принять на себя командование. Так там, по–моему, говорится в уставе?

– Доктор Карпентер собирается закинуть за спину рюкзак с продовольствием и прогуляться на станцию «Зебра».

– Так вы их поймали снова? – Хансен забыл про меня. – Правда, поймали? И взяли второй пеленг?

– Да, только что. Отсюда до них рукой подать. Около пяти миль, как утверждает наш малыш Рейберн.

– О Господи! Пять миль! Всего лишь пять миль! – Однако радостное оживление у него на лице тут же пропало, словно сработал внутренний переключатель. – В такую погодку это все равно что пятьсот. Даже старику Амундсену удалось бы прошагать в этом месиве не больше десяти ярдов.

– А вот доктор Карпентер полагает, что способен превзойти Амундсена, – сухо сообщил Свенсон. – Он как раз сказал, что намеревается совершить туда прогулку.

Хансен взглянул на меня долгим, оценивающим взглядом, потом снова повернулся к Свенсону.

– Я вот подумываю: если кого–то и заковывать в цепи, так скорее всего доктора Карпентера.

– Может, вы и правы, согласился Свенсон.

– Послушайте, – заговорил я. – Там ведь люди, на станции «Зебра».

Может их там осталось мало, но они есть. Пусть даже только один человек. Эти люди терпят бедствие. Они на краю гибели. На самой грани жизни и смерти.

Перешагнуть эту грань – мгновенное дело. Я же врач, я это знаю. Им может помочь сущий пустяк. Глоток спирта, немного еды, кружка горячей воды, какая–нибудь таблетка. И они останутся жить. А без такого пустяка они скорее всего умрут. Они имеют право рассчитывать хоть на какую–то помощь. Я не требую, чтобы кто–то шел туда вместе со мной, я только прошу, чтобы вы выполнили приказ Вашингтона и оказали мне любое возможное содействие, не подвергающее опасности «Дельфин» и его команду. Попытка удержать меня силой вряд ли похожа на содействие. Я же не прошу вас рискнуть своей субмариной или жизнью членов её экипажа.

Опустив голову, Свенсон уперся взглядом в пол. Хотел бы я знать, о чем он сейчас размышляет: о том, каким способом лучше всего меня удержать, о том, как выполнить приказ Вашингтона, или о том, что мой брат начальник станции «Зебра». Во всяком случае, он промолчал.

– Капитан, его надо остановить, – напористо заявил Хансен. Представьте, что кто–то приставил пистолет к виску или бритву к горлу ведь вы же остановили бы его. А это то же самое. Он просто сошел с ума, он хочет совершить самоубийство… – он стукнул кулаком по переборке. – О Господи, док! Как, по–вашему, почему операторы дежурят на сонаре даже сейчас, когда мы сидим в полынье? Да потому, что они предупредят нас, когда лед подступил слишком близко. А вахтенный на мостике не выдержит и полминуты, да он ничего и не разберет в той ледяной круговерти. Да вы сами поднимитесь на мостик, хотя бы секунд на двадцать, – уверен, вы тут же передумаете!

– Мы только что спустились с мостика, – пояснил Свенсон.

– И он все равно собирается идти? Ну, тогда все ясно: он спятил!

– Мы можем сейчас нырнуть, – сказал Свенсон. – Положение станции известно. Поищем полынью в радиусе мили от «Зебры». Вот тогда будет другое дело.

– Это все равно, что искать иголку в стоге сена, – возразил я. – Если даже нам повезет, это займет часов шесть, не меньше. И не говорите мне про торпеды, в этом районе толщина льда доходит до сотни футов. Это многовато даже для вас. Ваши торпеды для этих глыб – все равно что кольт двадцать второго калибра. Короче, пока мы снова пробьемся наверх, пройдут часы или даже дни. А я могу туда добраться за два–три часа.

– Да, если не замерзнете на первой же сотне футов, – заговорил Хансен. – Да, если не свалитесь с тороса и не сломаете себе ногу. Да, если не ослепнете в первые же секунды. Да, если не провалитесь в свежую полынью и не утонете или, если сумеете выбраться, не превратитесь в сосульку… Ну, ладно, даже если с вами всего этого не случится, будьте так добры, объясните мне, как вы собираетесь вслепую добраться до станции. Гирокомпас весом в полтонны на спине не потащишь, а обычный компас в этих широтах бесполезен. Магнитный полюс, как вам известно, сейчас южнее нас и далеко, к западу. Да если бы вы и сумели воспользоваться компасом, в такую пургу вы все равно можете не заметить стоянку или что там от неё осталось, пройдете в сотне ярдов и ничего не увидите. И, наконец, если каким–то чудом вы все–таки сумеете туда добраться, как, черт вас побери, вы собираетесь попасть обратно? Привяжете здесь ниточку и будете пять миль разматывать клубочек?.. Нет, это безумие, другого слова и не подберешь!