Юрий Гулин - Пять из шести

– О ней самой, – кивнул Еременко.

– А откуда журналисты узнали название?

Еременко не сразу сообразил, что я имею в виду, но потом до него дошло.

– А, вот ты о чем. Ничего они не узнали. Просто совпадение. Да ерунда все это!

Если это ерунда, то, что же нет? Попробую угадать.

– Уже есть последствия?

Еременко тяжело вздохнул и кивнул:

– Есть. С утра ездил туда, – он возвел очи горе, – за "поздравлениями".

Судя по глубине вздоха, "поздравления" были тяжелыми. Я даже спрашивать не осмелился, пусть сам скажет.

– Мне выговор, заму, что курировал управление Николаева, неполное служебное.

Ну, это семечки, а кого назначили "стрелочником"?

– Николаева Президент со службы уволил.

От такой новости я даже присел на стул, но Еременко на нарушение субординации внимания не обратил.

– Да как же так? – спрашиваю. – Николаеву два года до пенсии осталось.

– А их там это, думаешь, е-т?!

Я аж вздрогнул. Последний раз подобные слова от Еременко слышал, когда нас в горах огнем своей же артиллерии накрыло.

– Геннадий Викторович уже знает?

– Знает. Врач в кабинете отхаживает.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Если ты о пенсии, то это поправим. Через годик волна уляжется, вернем на службу, доработает до пенсии чьим-нибудь замом. А если ты про душу, то этого плевка с нее никто не сотрет.

Добавить к этому было нечего, и мы замолчали. Наконец Еременко сказал.

– У меня к тебе вопрос, Михаил Иванович, как ты смотришь на то, чтобы погодить с пенсией?

Зачем лукавить? Догадался я уже, зачем пригласил меня в свой кабинет генерал Еременко. Ответил честно:

– Служить рад, но не за счет товарища!

– Значит, будешь служить без радости! – отрезал Еременко. – Сейчас в кадры, потом принимай у Николаева управление.

Кожа кресла еще хранила тепло чужой задницы. Неприятное ощущение, особенно если зад этот принадлежит приятелю. Но Николаев, когда прощались, сам сказал: "Лучше уж ты, чем кто другой". Ну, так тому и быть! Жму кнопку, адъютант у Николаева хорош, но я бы предпочел своего, проверенного. Надо погутарить со Збруевым. Если ему все равно – махнемся хлопцами. Ну, а пока будем иметь того, кого имеем.

– Кто у нас отвечал за операцию "Латинское танго"?

– Подполковник…, извините, майор Максимов, товарищ генерал-лейтенант!

– Значит так! Материалы по операции и личное дело Максимова мне на стол немедля. Самого майора к пятнадцати ноль-ноль. Задание ясно?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!

– Выполняйте.

Ну-с, что у нас Максимов? В конторе чуть больше десяти лет. А попал он к нам… Опа-на! Хлопец из "задвиженцев". С таким тестем мог бы задвинуться куда и побогаче. Теперь понятно, почему его не уволили, а ограничились понижением в звании и отрешили от должности начальника отдела. Однако других грешков окромя тестиной руки за ним, вроде как, и не водится. Зато водится несколько удачно проведенных операций. Получается что и все награды, и подполковничьи погоны хлопец получил вполне заслужено. Чего ж он, если, выходит, не дурак, так с танцулькой-то обмишурился? Хотя, сочинил он это "Латинское танго" давненько, когда еще в капитанишках сопливых ходил. Видно и впрямь романтика в одном месте играла.

Майор Максимов

Ну, где, скажите, справедливость? Мало того, что с должности сняли и в звании понизили, так еще сослуживцы мне чуть ли не бойкот объявили. Обращаются только по службе. За ее пределами меня для них как бы ни существует. Даже дружок мой, майор Самохин, когда прижал я его к стенке, сказал: "А чего ты хотел? Из-за твоей гребаной операции начальству такого пендаля отвесили, что генералы еще долго сидеть не смогут. Ну и нам, кто пониже, тоже перепало, и, заметь, по тому же месту. Так что терпи. Сам знаешь: каков результат, такова и награда". Охренели они все что ли? Причем тут результат, если не было никакого результата? То есть, он, конечно, был, но промежуточный, не окончательный. Я пытался убедить в этом генерала Николаева, но старик собздел и операцию прикрыл. За что и поплатился. А обиду на меня затаил. Когда уходил, даже руки не подал. Всем подал, а мне нет. А все потому, что я для них как был "задвиженец" так им и остался. Ну, продвинул меня сюда тесть, не спорю. Так ведь когда это было? Я с тех пор это продвижение верой и правдой отработал. Службой не манкировал, от командировок не отказывался, дежурил по графику. Обидно, как есть обидно. Одна надежда, на нового начальника управления. Как вызовет меня, а он меня обязательно вызовет, так и выложу все как есть. Сологуб, говорят, мужик хоть и со странностями, но с головой и справедливость любит. Если он меня не поймет, тогда все, хана, надо искать другое место. Тесть уже намекал. Только ведь это дерьмо всю жизнь за мной таскаться будет.