Юрий Стукалин - Убей или умри! Оскал «Тигра»

Земмер слушает, приоткрыв рот, и согласно кивает.

— Так, — продолжаю я, — мой тебе совет. Бери правее, там глубокие траншеи, достаточно ходов для смены позиции. Обзор тоже, конечно, не лучший, но когда русские пойдут, ты справишься. Бей по возможности командиров и сержантов. Снимай пехоту с танков — это легкая мишень. Твоя основная задача посеять панику в их рядах. Не старайся бить точно в голову или в сердце — просто лишай боеспособности, обездвиживай. Чем громче они орут от боли, тем лучше. Перемещайся как можно чаще. Патронов не жалей.

Он все кивает.

— Надеюсь, винтовку ты в порядок привел?

— Да, мне выдали карабин, и я его уже почистил.

— Отлично. Пристреляй его, пока есть время, — хлопаю его по плечу. — И самое главное. Увидишь, что наши отступают, не засиживайся.

— А вы, герр обер–ефрейтор? — спрашивает он, и по глазам его вижу, что он все еще надеется попасть ко мне в напарники.

— Я себе дело найду, не беспокойся.

Русские устраивают массированную артподготовку. Нам достается солидная порция сокрушительных снарядов, выпущенных «сталинскими органами». Бьют в основном по соседям, но и нам перепадает.

Раньше никогда не видел вживую то, что могут делать эти установки. Иваны называют этих ужасных монстров красивым русским именем «Катюша». Извращенное чувство юмора, ничего не скажешь. Небо терзают огненные молнии. В одну минуту расположенная позади нас небольшая деревушка, наполовину разрушенная и давно покинутая, превращается в прах. Дикий грохот бьет по ушам, земля сотрясается от взрывов. Все вокруг тонет в черном дыму. Вижу, как поднятая невероятной взрывной силой здоровенная телега взлетает вверх, повисает в воздухе на мгновение, а затем падает, рассыпавшись на щепки. Вражеские снаряды, превращая лес в чистое поле, перемалывая все живое вокруг в мелкую крошку, вздымают ввысь громадные волны земли.

Приходится постоянно открывать рот, чтобы уменьшить давление на барабанные перепонки. Молодой пулеметчик, оказавшийся в окопе рядом со мной, плачет навзрыд, у него истерика.

— Нам всем конец! — кричит он. — Они сровняют нас с землей!

— Заткнись и приготовься! — сильно бью его ладонью по спине. Удар возымел действие. Солдат немного успокаивается и только ошарашенно косится на меня.

— Русские скоро пойдут, — стараясь переорать грохот взрывов, кричу ему я. — Вставь лучше ленту в пулемет.

— Да–да, — повторяет парень и трясущимися руками пытается заправить ленту в МГ–34. Приходится ему помогать, иначе провозится до конца света. А конец, судя по всему, вот–вот наступит. Русские запускают в небо ракеты — сигнал к атаке.

— Отсекай пехоту, солдат, — хлопаю его по каске, — и ни о чем не думай, понял? Тебя вообще учили обращению с пулеметом?

— Да–да, — кивает он.

— Где твой второй номер?

Солдат пожимает плечами. Он не знает, куда делся его помощник.

Я желаю ему удачи, мне пора уходить. После артобстрела в окопах снайперу делать нечего. Русские как обычно пойдут большой толпой, и мне надо устроиться поудобнее чуть в стороне, и уже оттуда делать свою работу. А то не ровен час, накроет здесь снарядом.

Немного беспокоюсь за своего ученика Земмера, но искренне надеюсь, что парень не струсит. Главное, чтобы его не убили в предстоящей молотилке. Он уже кое–что повидал на этой войне и хоть немного подготовлен в отличие от этих «желторотиков». Теперь Германия шлет на фронт стариков и детей — печальная концовка «блистательного» похода на Восток. Скоро воевать станет некому, наверное, начнут присылать дряхлых старух. Никогда не был пессимистом, но исход этой кампании мне понятен. Великой Германии конец. У нас не осталось резервов, чтобы затыкать дыры по всем фронтам. И все мы давно устали от этого безумия.

Артподготовка заканчивается, становится до боли в ушах тихо, слышны только крики и стоны раненых. С трудом пробираюсь вдоль траншеи.

— Эй, Брюннер, ты уже готов сдохнуть? — весело окликает меня один из бойцов. Ветеран, мы с ним воюем достаточно давно. Он мне по–человечески противен, хотя я этого особо не показываю. Зовут его Стайер. На правой щеке у него старый ожог, делающий его обезображенное лицо похожим на маску. Пару лет назад Стайер и еще несколько солдат развлекались от безделья — согнали крестьян из какой–то деревеньки в большую яму, набросали в нее сухих веток и, облив ни в чем не повинных людей бензином, подожгли. Пьяный вдрабадан Стайер балансировал на самом краю ямы и в итоге свалился прямо на вопящих от боли, пылающих факелами людей. Друзья, ничуть не трезвее Стайера, не сразу смогли вытащить обожженного идиота из живого костра. Сам он, правда, не любит распространяться о той истории, говорит обычно, что горел в танке, но те, кто воюет с ним давно, хорошо знают правду о его геройстве.