Енё Рэйтё - Тайна алмазного берега

«Браво! – восхитится президент. – А ведь глядя на него, ни за что так не подумаешь…»

Сплошные враки, потому как Мендоза с пяти шагов не попал бы в таможню ни разу, но не может же Потрэн признаться в этом президенту! Иначе весь легион мигом расформируют.

Сержант заливается, заходится от смеха, сдвинув на затылок кепи, как вдруг безо всякого перехода срывается на истерику. Истошно кричит, визжит, физиономия становится багровой, Потрэн изрыгает чудовищные проклятия и угрозы, в ярости потрясает кулаками, швыряет на землю хлыст и топчет его ногами, затем, окончательно выдохшийся, хрипит:

– Все, сволочи… прекратить эти… бальные танцы… два прихлопа, три притопа… Я вас проучу, негодяи!..

Потрэн умолкает – выдохся. Мы тоже. Сержант и вся рота замирают на месте, тяжело дыша.

В этот момент на крепостной стене появляется солдат. Усаживается верхом, затем наклоняется вниз и поднимает со двора несколько котелков, из которых идет пар.

– Стой! – не своим голосом ревет Потрэн. – Расставь котелки с похлебкой на стене. Обеденный час еще не пробил. А на закуску парни угостятся парадным шагом.

И пошло-поехало, все по новой: шея напряжена, прямая нога печатает шаг…

Сейчас Потрэна не узнать: стервятник, готовый камнем обрушиться на добычу, рысь, крадущаяся по следу… Взгляд его не отрывается от наших измученных ног.

– Ага! – издает он дикий вопль, указывая на несчастного легионера. – Вот ты и попался! Шпион, предатель, изменник родины!.. Напялил для маскировки военную форму и думал, я тебя не распознаю? Дряхлая арабская старуха – вот кто ты такой! Разве мужчина способен так волочить ноги, как ты?! Подошву опускай на всю ступню! Печатать шаг, я сказал! Выполняй, не то пришибу! Ать-два, ать-два!..

Пригнувшись, он обегает строй, чтобы следить с другой стороны. Нам приходится прилагать усилия, чтобы не притиснуть его к стене вплотную.

Один из легионеров валится без чувств, его оттаскивают в сторону.

Сержант возмущенно трясет башкой.

– Проклятье!.. Прямо не солдат, а кисейная барышня… А ну, парадным шагом – марш!

И вновь, пригнувшись, бежит вдоль колонны, чтобы следить за ногами.

Теперь выбор его падает на меня.

– Эй, ты, верблюд-ревматик! Выйти из строя! Шлепает подошвами, будто они у него резиновые… Со мной эти штучки не пройдут, я симулянтов нюхом чую!

Затем голос его смягчается, хотя в нем отчетливо слышится издевка.

– Знаешь ли ты, чучело, что скажет мне генерал, когда увидит на параде, как ты шагаешь?

– Знаю.

Потрэн такого не ожидал, однако отступать не в его правилах. С ухмылкой, больше похожей на оскал дрессированной гиены, он продолжает увлекательную беседу:

– Вот ка-ак? И что же скажет его высокопревосходительство? Говори, не стесняйся! Я слушаю.

И я почтительнейшим тоном ответил:

– Честь имею доложить, господин сержант, их высокопревосходительство скажут следующее: «Не понимаю, Потрэн, как затесалась в наши ряды эта кисейная барышня?»

Рев, каким были встречены мои слова, много лет преследовал всех нас в кошмарных снах.

– Каналья!

Спокойствия я не утратил. Кротость кротостью, но трусливым отродясь не был.

А сержант вдруг заговорил приторно-ласковым тоном:

– Смотрите, какой у нас шутник выискался! Ладно, учтем… Придется уделить твоей подготовке особое внимание и хорошенько отработать… парадный шаг. А ну, давай ремень!

«Пороть он, что ли, меня собрался? – подумал я. – В таком разе службе моей конец, потому как прямиком отсюда уволокут под трибунал».

Но нет! Ремень он пристегнул к моей ноге, ухватился за конец, и мы зашагали парадной поступью…, Потрэн себя не жалел, согнулся в три погибели и, когда нога моя шла к земле, он обеими ручищами изо всех сил дергал за ремень, так что ступня обрушивалась кувалдой. Казалось, еще один такой рывок – и нога оторвется напрочь…

Дьявол бы побрал эту неудобную амуницию!.. Кончиком штыка я задел один из выставленных на стене котелков с горячей похлебкой, и тот опрокинулся аккурат на широкую согнутую спину сержанта.

Удар, конечно, был чувствительным, но это бы еще полбеды… А вот видом своим ошпаренный супом сержант напоминал суслика, которого выжили из норы.

– Взводный!

Рота замерла не дыша. Все прекрасно понимали, что после случившегося мне не жить.

Взводный сделал шаг вперед.

– Отвести этого мерзавца на допрос, после чего рекомендую пять суток ареста. На усмотрение вышестоящего начальства.

Благодарю покорно! Если сержант рекомендует пятеро суток, капитан добавит еще десять, да майор подбросит восемь, так что, когда до дела дойдет, набегут все тридцать. Не извольте сомневаться.