Сергей Абрамов - Два узла на полотенце

— Меня интересует более старое время, — пояснил Саблин. — В первые годы Советской власти был такой декрет об изъятии церковных ценностей. Может быть, у вас в соборе есть люди, которые это время помнят?

— Я-то не помню, конечно. В то время еще не родился. Но люди такие есть. И прежде всего протоиерей наш, отец Никодим. Вы подождите немного, он сейчас из алтаря выйдет. Тут я вас и представлю…

Саблин сидел в гостиной у отца Никодима. Познакомившись, протоиерей тотчас же пригласил его завтракать, и отказываться было неудобно, потому что протоиерей после обедни шел именно к завтраку, а старший инспектор рассчитывал на долгий и содержательный разговор.

Протоиерей был высокого роста — почти как Саблин, не сгорбленный старостью, худощавый лицом, с тщательно расчесанной седой бородой. Ему даже восьмидесяти не дашь, думал Саблин, так — лет семьдесят с лишним, и руки у него не венозные, а сухие и гладкие, с длинными, аккуратно ухоженными ногтями. Дома он был в шелковой темной рясе и мягких тапочках, говорил чистым московским языком, как говорили в дни его молодости, не злоупотреблял славянизмами, отвечал сразу, не переспрашивая.

Саблин начал разговор не с деловых вопросов, а с чистосердечного признания: он-де впервые в церкви и ему было небезынтересно увидеть службу. Ответа он не получил, сразу отметив, что отец Никодим умен и отлично понимает, что с инспектором уголовного розыска следует говорить не о церковных делах. Но деловых вопросов протоиерей не задал, терпеливо ожидая их от Саблина. И тот спросил:

— У меня к вам любопытное дело, отец Никодим. Небольшой экскурс в прошлое. В первые годы Советской власти появился декрет об изъятии церковных ценностей. Может быть, и вам пришлось тогда с отцом Серафимом работать?

— Пришлось. Был священником, в звании, как у вас говорят, немного пониже. Все это происходило при мне, я сдавал ценности вместе с отцом Серафимом. А что вас, собственно, интересует?

Саблин помолчал. Как объяснить отцу Никодиму свои подозрения, высказанные полковнику Князеву? В лоб нельзя: для отца Никодима это прозвучало бы оскорбительно. Надо было заходить со стороны, говорить о времени и его особенностях в связи с заинтересовавшим уголовный розыск делом. Так он и поступил, стараясь обойти скользкие обстоятельства.

— Мы ведем следствие по одному делу, среди свидетелей — бывшая сожительница протоиерея Востокова Марьяна Вдовина, ее дочь от отца Серафима Екатерина Михеева и пасынок, сын от первой жены протоиерея Андрей Востоков. Дело сложное, и не о нем речь. Меня интересует лишь время, когда проходило изъятие церковных ценностей, и как все это в вашем соборе было.

Отец Никодим разгладил бороду и понимающе улыбнулся:

— Давайте уж говорить прямо, не вводя друг друга в заблуждение. Город наш хоть и считается районным центром, но, по сути дела, провинция: все из ряда вон выходящее тут же становится известным каждому. Так что позвольте вас поправить: Марьяны Вдовиной уже нет в живых. Она убита в семейной ссоре зятем своим Василием Михеевым. Извините за поправку, но она, полагаю, для дальнейшей беседы необходима. Вас, как и меня, товарищ старший инспектор уголовного розыска, интересует только правдивая информация.

Густо покрасневший Саблин, однако, тут же нашелся:

— Извините меня, отец Никодим, я никак не думал, что любое уголовное событие в городе тут же становится известным даже лицам вашего звания. Я не счел нужным информировать вас о деле, вас не затрагивающем, и потому только ограничился упоминанием лиц, о которых придется, может быть, вскользь коснуться в нашей беседе. Меня действительно интересует не сегодняшний день, а очень давнее время, когда меня и на свете не было.

И опять улыбнулся отец Никодим, иронически даже улыбнулся:

— Я стар, молодой человек, но не глуп и связать невысказанный ваш вопрос даже при очень большой натяжке с изъятием церковных ценностей, хотя прошло с тех пор более шестидесяти лет, тоже сумею. Проследить мысль изобретательного следователя не так уж трудно. Да и удовлетворить ваше любопытство тоже очень легко. Был я тогда молодым священником, помогал отцу Серафиму и полностью, что называется, в курсе дела. Кампания по изъятию ценностей у нас в соборе прошла, как говорится, без сучка и задоринки, все документы сданного можете проверить у нас в архиве, да и ценная церковная утварь, не говоря уже о ризах с икон, так велика, что их запросто и не спрячешь, тем более что изъятие проходило у нас, как и везде, внезапно, без предупреждений. Сдачей руководил отец Серафим, и ни единая ценность утрачена не была. Документы, повторяю, вы можете сегодня же проверить.