Сергей Абрамов - Два узла на полотенце

— Откуда вам это известно? — спросил генерал.

— Частично от профессора Смиренцева — я же был в Загорске, — а главным образом, изучал византийско-русскую иконопись.

— Вы что, искусствовед по образованию? — вопрос прозвучал если не с уважением, то с удивлением наверняка.

— Да нет, — улыбнулся Саблин, — юрист… А изучал иконопись сейчас, наскоро, в библиотеке сидел.

— Похвально, — сказал генерал. — Князев умеет подбирать кадры. Ну а вас, товарищ капитан, мы подключим к поисковой группе тоже специалистов своего дела.

И подключили. Таких специалистов оказалось двое: полковник Сербин и старший лейтенант Симонов.

— Словом, четыре «С»: Стрепетов, Сербин, Саблин и Симонов, — пошутил генерал. — Мне докладывают, Сербин возглавляет группу в контакте с Петровкой и железнодорожной милицией, Симонов прощупает всех законспирированных фарцовщиков и спекулянтов, а Саблин устанавливает тождественность иконы. Не грех бы и вторично связаться с преосвященным профессором из Загорска.

Совещание участников поисковой группы было недолгим, и полковник Сербин его подытожил:

— Убийство и все с ним связанное — это ваше домашнее дело, — резюмировал он. — Вот и занимайтесь им по возвращении на место вашей работы. Сейчас же у нас с вами другая задача: найти икону и не дать ей уплыть за границу. Генерал сказал, что похититель ее вам известен. Следовательно, попадаться ему на глаза вам не годится. У вас есть его фотокарточка?

Саблин извлек из бумажника два любительских снимка: Востоков на улице и он же за прилавком комиссионного магазина.

— Кто это у вас так плохо снимает? — поморщился Сербин.

— Снято во время наблюдения за этим субъектом. На ходу снимал. Торопился.

— Ладно, сойдет, — согласился Сербин и передал снимки Симонову: — Покажешь Климовичу и Безрукову. Может быть, они опознают.

— Надо их и Лысому показать. Без Лысого он на крупных фарцовщиков не выйдет, — сказал Симонов.

— Кто же этот Лысый? — заинтересовался Саблин.

Сербин загадочно улыбнулся, переглянулся с Симоновым и ответил:

— Антиквар. Собиратель ценнейших редкостей. У него есть многое, в истории отмеченное. Я, например, видел у него и скрипку, сделанную самим Амати, и медаль, выпущенную в честь польского маршала Понятовского, и жемчужное ожерелье, подаренное Людовиком Четырнадцатым одной из своих фавориток, и еще кое-что, столь же редкостное. К нему, капитан, все фарцовщики бегут, когда услышат о какой-либо исторической редкости. Часть он приобретает сам, если цена позволяет.

— А на какие же средства он живет?

— На пенсию. Она у него достаточная для непьющего старика. Да и редкости свои продает помаленьку. Кто ж ему запрещает продать коллекционеру побогаче какую-нибудь не стоящую государственного внимания редкость?

— А если не государственного?

— Не знаю, как у вас на периферии, а в Москве приобретателей много. Все берут, если стариной пахнет. За хрусталем в очереди стоят, а у него от дедовского хрусталя полки в буфете ломятся. За екатерининский четвертак он тебе любую хрустальную вазу отдаст. Всех московских фарцовщиков поименно знает и о любой «плавающей» редкости в первую очередь узнает. И о твоей иконе, наверное, слышал. Так что своим сообщением его не удивишь, да, пожалуй, и не заинтересуешь: слишком умен для этого, а главное, осторожен.

К Лысому поехали в первую очередь, благо он жил неподалеку в одном из новых домов на улице Горького. Поехали вдвоем — Саблин и Сербин, захватив с собой один из фотоснимков Андрея Востокова — другой остался у Симонова, отправившегося на поиски Климовича. Безруков же, названный третьим в списке поименованных Сербиным лиц, как выяснилось по телефону, отдыхал где-то на черноморских курортах.

— Тоже фарцовщик? — спросил Саблин.

— Еще не завязал, до пока не попался, — пояснил Сербин. — Потихонечку наблюдаем, как и за Лысым. Кстати, не называй его так в предстоящем разговоре. Это старая его кличка, под которой он значится в телефонных книжках фарцовщиков. А зовут его Одинцов Лев Михайлович, о чем и сообщит медная дощечка на входной двери.

Дверь эту открыл им сам хозяин квартиры, может быть, и удивившийся, но сумевший сразу же скрыть удивление в радостном возгласе:

— Всегда рад вас видеть, Илья Сергеевич. Надеюсь, вы не с дурными вестями?

— А это мой коллега, капитан Саблин Юрий Александрович, — представил инспектора Сербин. — Если по костюму судить, вы не в добром здравии?