Василий Веденеев - Опекун безумца

— Что же мне делать?

Но на сей раз его зрителями оказались люди неподготовленные, они не отреагировали на безупречное мастерство, а один неожиданно проницательно заметил:

— Запомните: жизнь — не театр! Здесь после выстрела в упор никто не поднимается, чтобы скрыться в кулисах.

Лэнд перепуганно прошелестел:

— Я все понял. — Он не лгал, и дрожь, которую он научился вызывать у себя искусственно, сейчас была естественной.

Утром Дайна дописывала статью, а Сарджент отправился в Сатанинское подворье.

Миновав мост, он въехал в скопление грязных, полузаброшенных домов; фасады их напоминали лица бездомных бродяг, неприкрытое запустение, замешанное на густом смраде, сочилось из всех щелей; ржавые пожарные лестницы дрожали под порывами ветра на прогнивших до трухи креплениях; кучи мусора выползали на проезжую часть, и, когда Сарджент их объезжал, к колесам прилипали тряпье и объедки. Брюс тщательно осматривал квартал за кварталом, дом за домом, наконец один десятиэтажный, коридорной системы, с черными ходами ему подошел.

Сарджент медленно, переводя дыхание, поднялся на третий этаж, оставляя позади пустынные площадки. Достав заранее приготовленную отмычку, он вскрывал квартиры — одну, вторую, третью… В шестой квартире за полуоткрытыми дверцами стенного шкафа зиял пролом, выводивший в соседний коридор. Те, кто окажется у запертой двери в квартиру, не подозревая о проломе, поставят своих людей только у черного хода, и тогда можно выиграть две-три минуты, которым нет цены, когда идут по твоему следу. Сарджент обошел пустые комнаты. В одной громоздились сваленные в кучу детские игрушки; по куклам с оторванными руками и головами, с дырами в пластмассовых лбах вместо глаз сновали тараканы.

Брюс толкнул, дверь в ванную: черная от грязи растрескавшаяся эмаль, пятна ржавчины, паутина в углах… Сарджент сбил шляпу на затылок, закурил. Отвернул кран. Глухое урчание, клокотанье, всхлипы и… с шипением полилась желто-коричневая вода. Брюс удовлетворенно хмыкнул…

Майер сидел в гостиничном номере. Мордатый шпик повинился, что Сарджент на машине мисс Фаулз уехал и сумел оторваться. Майер поорал для порядка: в сущности, не так уж страшно, что они изредка теряют «объект», важнее знать его берлогу, лежку — каждый вечер Сарджент аккуратно возвращается к мисс Фаулз…

Квартира выбрана. Теперь Сарджент подъехал к железнодорожному мосту, поднялся по насыпи: вдоль поблескивающих путей на мосту проложены узкие пешеходные дорожки; Брюс простоял у моста минут десять и не увидел ни души.

Вернувшись в город, он быстро договорился о прокате машины. Малолитражку Дайны оставил на платной стоянке, чтобы позже упрятать ее на противоположной стороне реки, у пешеходного спуска с железнодорожного моста. На прокатной машине Сарджент подъехал к облюбованному доходному дому, несколько раз из разных подъездов, прижимаясь к фасаду, добегал до дряхлого «доджа», засекая время. Преодолевая открытое пространство, он всегда старался держаться спиной к глухому, без окон торцу дома; Брюс не любил подставлять себя под пули. Из-под шляпы струился пот, Сарджент устал, привалился к капоту, закурил, поймал себя на редком в последнее время спокойствии: он в своей стихии, делает все четко, продуманно и предвидит до мелочей, как все произойдет.

Около четырех дня Сарджент купил в магазине бутыль желтоватой жидкости. Пришлось снова отправиться в подворье, теперь он въезжал туда уже привычно, даже воздух казался чище. Двое-трое встречных скользнули по бренчавшему рыдвану невидящими взглядами. Сарджент поднялся на третий этаж, вошел в квартиру с проломом в стене и вылил в ванну содержимое бутыли.

Теперь он действовал, как автомат. Позвонил Дайне, предупредил, что задержится: встретил товарища, вместе учились в полицейской академии. Дайна не поверила ни единому слову. Далее Сарджент не допустил и минуты промедления — оставил «додж» на площади Королевы Анны и отогнал машину мисс Фаулз к железнодорожному мосту. На такси вернулся на площадь, сел в «додж», заправил бак доверху, проверил шины, подготовил два сменных барабана к своему револьверу: восемнадцати патронов должно хватить с запасом; Брюс не любил дергать крючок понапрасну.

Эдвин Лэнд отсиживался в своем кабинете в театре перед зеркалом до пола, в котором он мог красоваться во весь рост. На столе лежала газета почти трехгодичной давности со снимком Гордона Кэлвина. Каждый, бросив всего один взгляд, мог увидеть, что Кэлвин и Лэнд похожи.