Вадим Новосадов - Маска Гермеса

Это не мешало ему оставаться поклонником их обоих, и помогло бы собирать сведения о существе связей Аманды с сепаратистами. Впрочем, до сих пор, никакого сговора её с ними выявить не удалось. Яркая и преуспевающая личность с резким отрицанием ко всему деспотичному, не более того. Однако теперь она могла бы стать мостом к кавказской диаспоре, на что у Воленталя с сегодняшнего дня были чёткие служебные предписания. Богатая, навсегда закрепившаяся на артистическом Олимпе, она могла себе позволить свободу в выборе знакомств. Одним словом, Артур, имея некоторое представление о её характере, знал, что к ней мог набиться в друзья тот, кто ей был просто симпатичен. Она коллекционировала людей, и это увлечение становилось приоткрытой дверью для него, никакого отношения к искусству не имеющего.

Ему не терпелось ринуться на поле боя светской жизни.

- Она одна из моих любимых актрис, - вставил Воленталь, рассеянно держа перед собой меню.

- Между прочим, она пригласила меня на раут. Не возражаешь быть моим спутником? - в унисон его мыслям предложила Мари, не подозревая какую удачу передавала ему в руки.

- Если не возражаешь ты, - со сдержанной радостью ответил он.

***

В её особняке в районе Челси набралось с полсотни гостей. Когда высокая, элегантная Аманда, в лиловом длинном платье с бриллиантовой брошью, царственно приблизилась к ним, Воленталь представился адвокатом. Она не преминула поинтересоваться, в какой именно фирме он служит, но название пропустила мимо ушей. Тогда она спросила, какие дела он ведёт.

- Дела любого рода, - живо ответил Артур, возбудив в ней любопытство, которое бы вскоре, наверное, перешло в равнодушие из-за такой грубоватой уклончивости, если бы ни его независимая, полная уверенности манера держаться.

- Вот так новость. Насколько мне известно, адвокаты обычно ведут конкретные дела. Я наняла своего первого адвоката, который вёл дело о разводе, - подозрительно и насмешливо произнесла очаровательная Аманда.

- Совершенно верно, мэм. Но я не веду дело в судах, я вхожу в адвокатскую группу. А адвокаты, те же ищейки.

- Вот теперь понимаю, - более благосклонно воскликнула она, подразумевая в собеседнике хитрость. - Вы частный детектив, должно быть. Забыла, как называется ваша фирма?

- Не будете ли так любезны, - Артур протянул ей визитную карточку.

- Хорошо, я наведу справки у своих знакомых. Дела любого рода, говорите? - Аманда, похоже, ещё сильнее заинтересовалась ничем не выдающимся типом, кроме дерзости, загадочности и совсем не адвокатской наружности.

Артур был выше среднего роста, хорошо сложен, осанист, с поседевшими висками, с карими спокойными глазами и вытянутым лицом, мужественным и в то же время располагающим. Скорее он похож был на военного, которого гражданский костюм делал не менее галантным, чем мундир.

- И тайны королевского двора вам подвластны? - играя взглядом, но, оставаясь при этом чуть высокомерной, спросила она.

- Это было бы слишком трудно. Но кое-что, мы всё же умеем, - уверенно и с иронией парировал Воленталь, что не всем удавалось перед этой властной и проницательной женщиной.

- У меня есть друг из России. Вернее с Кавказа. По-моему, у него есть какие-то проблемы. Я могу вам его представить, - предложила она серьёзным тоном, подловив его на обещающем намёке.

- Не тот ли, которого оправдал суд? - спросил Воленталь, задумчиво насупив брови.

- Именно.

-Что же, не откажусь, - ответил он с той готовностью, которую проявляют, когда не могут отказать.

Артур взглянул на Мари, прежде чем последовать за королевой бала. Её лицо выражало удивление и борьбу с досадой из-за каких-то проблем в русской эмиграции.

- Я ненадолго, - мягко проговорил Артур.

Сейчас только Мари узнала, какого рода адвокат, её друг. В утешение она могла тщеславиться тем, что на него обратила особое внимание знаменитость.

Аманда, тем временем, представила Воленталя человеку кавказской внешности, которого в России считали экстремистом, а здесь борцом за свободу, опубликовавшего на Западе книгу о своей борьбе против российского господства на Кавказе. Но на балу он чувствовал себя не в своей тарелке. Стакан апельсинового сока, окладистая борода и незнание языка - всё не вписывалось в светскую тональность приёма. Похоже, Фоксвилл, выжав все, что нужно от громкого процесса, где она вышла победителем, заступником угнетённого народа, потеряла интерес к своему жертвенному подопечному, и теперь лишь искала возможности оплатить как-то его уход из своей жизни.