Вадим Новосадов - Маска Гермеса

Собеседник опустил смущённый взгляд, будто проглотил горькую пилюлю. А пилюлей была всё та же ревность – откуда она так хорошо знает этого Византа, ставшего притчей во языцех. Он выдавил из себя саркастическую гримасу.

- Разве не он подбросил прессе часть из этих материалов?

- Скорее всего, что он. Но подбросил он лишь ту часть, которая скомпрометировала нас. Не исключено, что он получил одобрение и гарантии от власти.

- Не очень я верю в гарантии от спецслужб, и вообще от власти… А если уж этот Визант такой ревностный государев человек, почему позволил увлечься родственницей первого лица страны, да ещё и подвергнул её жизнь опасности? Поступок более чем не разумный, и уж точно не вписывается в кодекс преданности своему повелителю. Может он служит другому начальству?

- С точки зрения разумности, такой поступок объяснить действительно нельзя. Но состояние влюблённости и незачем объяснять, - колко ответила Рита на его язвительный выпад.

- Но он воспользовался неопытными чувствами девушки, да ещё в политических играх, где ставки - судьбы страны. Это смахивает на явную глупость.

Выспреннее красноречие Лаврецкого в порицании мужской страсти кольнуло Риту своим лицемерием. Мужчины любят поносить мужчин, скрывая под этим собственные изъяны.

- А откуда взялось, что Анна Панина не искушённая в любовных делах девица? – возразила она. - Насколько я знаю, мужчинами она умеет управлять. А что касается Византа, герой он, глупец, или мерзавец, то это, может быть и не важно для женщины. Он уподобляется влечению, но не унижается и не пытается подавить партнёра. Не самый худший тип мужчины.

Похвала сопернику совсем сбила с толку Лаврецкого, у него отпало желание вторгаться в тему интимных отношений, где женщины всегда сильнее.

- Мне известно, на какие средства Визант проживает в Париже. Он связан с неким Отисом, где встретился ещё в лагере, и кто, по некоторым данным, владелец крупного бриллиантового состояния. История тянется ещё с советских времён. В том уголовном деле участвовал и Юдин, друг Спирина. Эту взаимосвязь мы тоже должны отразить в своём телевизионном расследовании, - сухим тоном продолжил Лаврецкий той темой, которая ему была наиболее близка. - Как можно быстрее мы должны приступать к съёмкам. Фактов для этого достаточно.

- Откуда у вас такая информация? - искренне удивилась Рита.

- Не важно, - с насмешливым превосходством ответил Лаврецкий. - Впрочем, всё вытекает из логики обстоятельств. Некто Вера Щербакова ведёт роскошный образ жизни в Европе. Она дочь этого бриллиантового афериста Отиса. Её гонораров от мелких ролей в телесериалах не хватит на такую жизнь.

Именно эта тема была желанна для Риты, которой не нужно было прикрывать чувство мести необходимостью общего дела. Пока её босс намеревался отквитаться с властью, она могла свести свои счёты, как давнишние, так и вновь приобретённые. Да и чёрт с этим Византом, не она ведь раскрутила маховик политических интриг.

ЭПИЛОГ.

Уже через две недели Александр изнывал от ада бесконечной жары и отсутствия любимого дела. Рыбалка в открытом океане, охота в джунглях и туризм, не восполняли адреналиновый голод, скорее разжигали тоску по острому риску и приключениям.

Выбраться в Латинскую Америку ему помог Воленталь, получивший одобрение от своего начальства, после успешной полицейской операции, которая повлияла и на то, что Визант больше стал доверять своему союзнику.

Он следил за всеми событиями, из которых вынужденно выпал, но как надеялся, не навсегда. Российский президент отправил в отставку секретаря совета безопасности и министра внутренних дел с его заместителями, но дальше этого дело не получило продолжения, несмотря на лавину скандальных публикаций в прессе, особенно западной. Всплыла и тёмная фигура Спирина, бесследно исчезнувшего. Муссировались слухи и о предотвращении покушения на жизнь племянницы президента, хотя власти так этого и не признали.

Спустя ещё неделю, Александр получил зашифрованное электронное послание от Воленталя. Приятель предлагал перевести на его счёт сумму, причитающуюся от сделки с Отисом, хотя Визант давно отмежевался от этого. Впрочем, его доля была довольно соблазнительна, чтобы от неё отказываться, тем более, когда он изрядно поиздержался, а денежного остатка ему вряд ли хватило до конца его дней.

К тому же, Воленталь прибавлял, что прекращает отношения с Отисом, ослеплённого своим сокровищем настолько, что предложившего организовать контрабанду своих злосчастных камней из России, оказавшихся у него, судя по всему, в несметном количестве. Здесь уже дело пахло серьёзным преступлением.