Фернандо Гамбоа - Последний тайник

Убрав с алтаря подсвечники, Библию и позолоченный потир, мы полностью стащили покрывало и увидели, что он представляет собой каменную глыбу в форме параллелепипеда, на боковых поверхностях которого были высечены иероглифы майя. Сверху на алтаре лежала отшлифованная белая мраморная плита, делавшая его похожим на большой кухонный стол.

— Он напоминает мне стол в кухне моей бабушки, — тихонько произнес я.

— А мне — алтарь майя, на котором они делали свои жертвоприношения. Тут даже есть узенький желобок, по которому стекала кровь жертвы.

— Не может быть! — воскликнул я, пытаясь разглядеть на поверхности плиты упомянутый Кассандрой желобок.

— Это была шутка, дурачок.

— А ты, я смотрю, археолог с хорошим чувством юмора. Тебя ждет большое будущее.

— Ну, это я и без тебя знаю, — с нарочито заносчивым видом ответила Касси. — Мне об этом говорил еще мой папочка.

— Прекрасно. Ты заметила среди этих иероглифов еще что-нибудь интересное?

— Нет. На всех четырех боковых поверхностях написано примерно одно и то же.

— И что мы теперь будем делать?

— Понятия не имею. Наверное, придется подождать до 2012 года и затем посмотреть, что произойдет.

— Ну что ж, можно поступить и так… Вот только наш самолет улетает гораздо раньше.

— А еще мы могли бы спросить у Иисуса Христа, — продолжила Касси, садясь на алтарь и показывая большим пальцем на видневшееся позади нее распятие. — Может, хоть он что-нибудь знает.

— Ага… А мне кажется, что тут есть еще один уголок, в который мы не заглядывали.

— И где он? — спросила Кассандра, демонстративно оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа я пристально посмотрел на мраморную плиту, на которой она сидела.

— Нет! — воскликнула Касси. — Этого делать нельзя! — Я не верю, что ты способен на такое…

— У тебя есть предложения получше?

— Ты всегда произносишь эти слова, когда замышляешь сделать что-нибудь ужасное. Например, осквернить алтарь.

— Ничего мы не оскверняем. Правильнее будет сказать, что мы… мы просто занимаемся обычной археологической работой.

Касси изумленно подняла брови.

— Обычной археологической работой? Ты что, шутишь? Это умышленное повреждение чужого имущества, да к тому же еще и святотатство!

— Ничего я не собираюсь повреждать, — возразил я, напуская на себя невинный вид.

— Не собираешься? Зачем тогда ты взял этот здоровенный подсвечник?

— Хочу проявить инженерную смекалку.

— Не вешай мне лапшу на уши, приятель! Ты собираешься с его помощью поднять мраморную плиту!

— Может, и собираюсь. Но у меня ничего не получится, если ты мне не поможешь.

Кассандра посмотрела по сторонам, словно ища кого-то, с кем можно было бы поделиться охватившим ее негодованием.

— Ты с ума сошел! Из-за твоей дурости мы угодим в тюрьму!

— Я не могу тебя заставить, — сказал я, подходя поближе к Кассандре. — Но вполне вероятно, что там, внутри, находится то, что мы так долго искали. Если мы с тобой сейчас обнаружим неопровержимое доказательство, свидетельствующее, что здесь когда-то находились тамплиеры, смерть профессора Кастильо уже не будет бессмысленной.

— Это удар ниже пояса.

— Знаю. Так я могу на тебя рассчитывать?

Уперев руки в бока, Кассандра покачала головой.

— Я все еще считаю, что ты поступаешь очень скверно… Однако в глубине души я осознаю, — интонации в голосе Касси вдруг резко изменились, — что если я не загляну туда сейчас, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Вот так-то лучше! — удовлетворенно воскликнул я, вставляя край основания подсвечника в щель между каменным корпусом алтаря и лежащей на нем мраморной плиты. — Давай-ка побыстрее поднимем эту плиту, пока нас еще не застукали!

Стараясь действовать как можно более осторожно, мы стали давить сверху вниз на подсвечник, используя его как рычаг, пока наконец не услышали тихий скрип — плита, казалось, сетовала на то, что ее сдвигают с привычного места.

— Она приподнимается.

Да, она приподнималась. Как ни странно, эта прямоугольная массивная плита — полметра в ширину и два метра в длину — слегка сдвинулась, и мы с Касси стали давить на подсвечник с удвоенной энергией.

— Давай, давай, девочка моя, — бормотал я сквозь зубы. — Дави, мы ее уже почти подняли.

И когда Касси уже практически повисла на конце подсвечника, который, к счастью, оказался необычайно прочным, а я стал давить на него так, что едва не надорвался, плита приподнялась настолько, что мы сумели вставить в образовавшуюся щель «клин». В роли клина пришлось использовать Библию, потому что никакого другого подходящего предмета у нас под рукой не оказалось. Дальше все пошло намного легче. Синхронно прилагая свои усилия, мы с Касси сдвинули плиту вбок и, ничуть ее не повредив, поставили одним краем на пол.