Фернандо Гамбоа - Последний тайник

— Это… это… — пробормотала Кассандра, которая, стоя посреди нефа, неотрывно смотрела на потолок. — Как это могло появиться… здесь?

— Видимо, когда строили церковь, кто-то решил украсить этим барельефом потолок, — ответил я, искоса наблюдая за Кассандрой.

— Ну, это и так понятно, — сказала Касси, не глядя на меня. — Непонятно, когда именно это было сделано и, главное, почему.

— А может, этот храм воздвигли сами тамплиеры?

Наконец Кассандра оторвала взгляд от барельефа и повернулась ко мне.

— Вряд ли. Эта церковь построена в типичном испанском колониальном стиле, — заявила она, указывая рукой на внутреннее оформление храма. — Думаю, в шестнадцатом или семнадцатом веке.

— Тогда получается, что ее возвели через двести или триста лет после прибытия сюда тамплиеров, а ведь к тому времени, насколько известно, ордена Храма уже не существовало.

— Вот это меня и смущает.

— А может, эту церковь построили потомки тамплиеров?

— Потомки? — Кассандра снисходительно улыбнулась. — Придется напомнить тебе, Улисс, что тамплиеры были монахами и давали обет безбрачия.

— Да, верно. Я об этом забыл.

Устав стоять с задранной головой, я начал ходить взад-вперед по церкви, погрузившись в размышления. Здесь было очень тихо, потому что толстые стены здания полностью изолировали его помещения от уличного шума, и царившую в церкви неестественную тишину нарушали лишь звуки моих шагов. Казалось, что этот храм пребывает в совсем другом временном и пространственном измерении и находится сейчас в том далеком прошлом, когда религиозные чувства людей были еще сильными и искренними.

Я ходил по нефу, заложив руки за спину и рассеянно разглядывая пол. И тут, когда я приблизился к алтарю, мне на глаза попалось нечто такое, что поразило меня даже больше, чем изображение двух всадников на одной лошади.

— Мне кажется, я знаю, что здесь произошло, — сказала Касси, все еще стоявшая на том же самом месте посреди нефа. — Тут наверняка находилась какая-то тамплиерская постройка, но она была по той или иной причине разрушена — может, землетрясением, а может, испанцами, пожелавшими уничтожить следы пребывания здесь других европейцев. Впоследствии, когда стали возводить эту церковь, было принято решение использовать каменные плиты, оставшиеся от разрушенного строения, среди которых оказалась и эта плита с вырезанным на ней изображением двух монахов-воинов на одной лошади. Наверное, она чем-то понравилась архитектору, и он, даже не подозревая об эзотерическом смысле изображенного на ней символа, решил поместить ее на потолке в качестве украшения.

Повернувшись ко мне, Кассандра спросила:

— А ты что по этому поводу думаешь?

Ее вопрос застал меня врасплох, ибо я почти не слушал, о чем говорила Касси, а рассматривал то, что могло придать новый импульс нашим поискам.

— Я думаю, что ты не поверишь своим глазам, если посмотришь вот сюда, — ответил я, не отрывая взгляда от пола и чувствуя, как от волнения у меня участилось дыхание. Там, возле моих ног, находилась истертая каменная плита, на которой можно было разглядеть уже знакомый мне силуэт бога Кетцалькоатля и высеченную над ним большими латинскими буквами надпись: MILITES TEMPLI .

Подойдя к плите, Касси присела на корточки и осторожно провела пальцами по силуэту Кетцалькоатля и латинским буквам.

— Тут все очень сильно истерлось, — сказала она дрожащим от волнения голосом, — но, судя по очертаниям, это изображение высекали не металлическими, а каменными орудиями.

— Каменными?

— Да, причем в той же самой манере, которую использовали древние майя для высечения изображений на стенах своих храмов.

— Ты хочешь сказать, что вот это высекли на камне майя? В том числе и латинские буквы?

— Я хочу сказать, что для создания этого изображения применялись орудия майя. А кто его создал — майя, европейцы или китайцы, — я не знаю. Впрочем, если мне не изменяет память, традиционные методы, которые использовали майя для высечения рисунков на камне, канули в Лету сразу же после того, как прибывшие в Америку испанцы научили их применять железное зубило и молоток.

— Значит, данная надпись была сделана не позднее, чем сюда прибыли испанцы.

— Да, конечно.

— Она даже могла быть сделана в то время, когда здесь находились тамплиеры.

— Вполне возможно.

Я на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями, а затем у меня как 6ы сам по себе вырвался вопрос: