Уилки Коллинз - Таинственное происшествие в современной Венеции

Генри слушал девушку с восторгом и печалью.

— Не говорите ничего больше, — воскликнул он. — Вы слишком добры к ней, она недостойна этого.

Леди Монтберри оставила без внимания его слова. Речь Агнессы поглощала все ее внимание. Лицо ее словно окаменело. И голос ее заметно переменился, когда она заговорила в ответ. В голосе миледи звучала та последняя степень отчаяния и покорности, где уже нет места надежде.

— Доброе, невинное создание, — сказала леди Монтберри, — какое значение может иметь ваше прощение? Что значит ничтожное страдание, причиненное вам, в сравнении с тем, что меня ожидает! Я не пугаю вас, я плачу по себе! Знаете ли вы, что значит, имея твердое убеждение в неотвратимости несчастия, надеяться вместе с тем на то, что ваши страхи ложны? Когда я встретила вас впервые, еще до замужества, и ощутила вашу власть надо мной, я все же лелеяла надежду на лучшее. Эта надежда теплилась во мне до сегодняшнего дня. И вы убили ее, ответив на мой вопрос!

— Как могла я убить вашу надежду? — спросила Агнесса. — Какое отношение имеет устройство курьера на службу в ваш дом к тем странным мистическим ужасам, о которых вы не переставая рассказываете нам?

— Близко время, когда вы все сами поймете, мисс Локвуд! Постараюсь пока рассказать о проклятии, довлеющем надо мной, возможно проще. В день, когда я отняла у вас возлюбленного и — я твердо в этом убеждена — разрушила вашу жизнь, вы сделались орудием возмездия, заслуженного мной многолетними грехами. О! Такие вещи случались и прежде! И прежде человек служил, сам того не сознавая, предметом возбуждения дурных чувств в другом. Вам уже дана власть надо мной, но вы пойдете дальше. Вы приведете меня ко дню открытия моих преступлений и наказанию, предназначенному мне. Мы встретимся еще с вами — здесь, в Англии, или там, в Венеции, где умер мой муж, неважно, — мы встретимся еще — в последний раз.

Агнесса, несмотря на присущий ей здравый смысл и природное пренебрежение к суевериям, все же была поражена ужасающей серьезностью, с которой были произнесены эти слова.

Девушка побледнела и взглянула на Генри.

— Вы понимаете что-нибудь? — спросила она.

— Ничего не может быть проще, — ответил презрительно юноша. — Она знает, что случилось с Феррари, и старается запутать нас разным вздором, потому что не смеет сказать правду! Отпустите ее!

Леди Монтберри обратила внимание на его слова не более, чем на лай собаки за окном. Она продолжала бесстрастным тоном:

— Посоветуйте симпатичной женушке Феррари немного потерпеть. Вы, мисс Локвуд, вы узнаете, что с ним случилось, и расскажете ей. Не пугайтесь, это будет просто для вас. Какое-нибудь ничтожное обстоятельство сведет вас в следующий раз — наверное, такой же пустяк, как и рекомендация курьеру… Жалкий вздор, мистер Вествик, не так ли? Но будьте же снисходительнее к нам, женщинам, — мы все порою несем вздор! До встречи, мисс Локвуд.

Она резко распахнула дверь, как будто боялась, что ее опять остановят, и вышла.

— Вы не находите, что она помешана? — спросила Агнесса.

— Я нахожу, что она просто зла! Она фальшива, суеверна, дьявольски жестока, но не помешана. Думаю, что главная причина ее визита состояла в удовольствии нагнать на вас страху.

— Она действительно испугала меня. Стыдно признаться, но эта так.

Генри некоторое время глядел на нее и, поколебавшись, опустился на диван.

— Я очень тревожусь за вас, Агнесса, — сказал он. — Если бы не счастливая случайность, по воле которой я оказался сегодня здесь, кто знает, что эта низкая женщина могла наговорить или сделать, застав вас одну! Милая моя, вы ведете печальную, уединенную, беззащитную жизнь. Мне больно думать об этом, я хочу, чтобы все переменилось, особенно после того, что произошло сегодня. Нет-нет! Не говорите, что у вас есть старушка няня. Она слишком стара. Она не одного с вами звания — она служит недостаточной защитой для девушки в вашем положении. Не перетолковывайте ошибочно моих слов, Агнесса! Я говорю об искренней моей преданности вам.

Генри примолк и взял девушку за руку. Агнесса попыталась высвободиться и… уступила.

— Неужели не настанет никогда день, когда мне выпадет на долю честь оберегать вас? Когда вы станете гордостью и радостью моей жизни, до тех пор пока она продолжится?

Молодой человек робко пожал ей руку. Агнесса не ответила. Пятна румянца вспыхнули на ее лице, она отвернулась от Генри.

— Неужели я обидел вас? — тихо спросил юноша.