Уилки Коллинз - Таинственное происшествие в современной Венеции

Впрочем, я отступил от главного предмета. Вернемся к лорду Монтберри.

До двадцатого ноября все шло довольно хорошо, и я никак не ожидал бедственной перемены, когда навестил больного двадцать первого утром. Ему сделалось хуже, гораздо хуже. Осмотрев пациента, я обнаружил у него симптомы пневмонии, говоря не медицинским языком — воспаления легких. Он дышал с трудом и едва был способен облегчить себя кашлем. Я расспросил ее сиятельство, она уверила меня, что лекарства давались ему так же старательно, как и прежде, и что он не подвергался никаким температурным перепадам. Я вынужден был усугубить горе леди Монтберри, объявив ей о серьезных переменах в состоянии лорда. Когда ее сиятельство предложила пригласить к постели больного второго врача, я сказал, что также считаю это необходимым.

Ее сиятельство поручила мне, не считаясь с издержками пригласить лучшего доктора Италии. Лучший доктор, по счастию, был у нас под рукой. Первый и искуснейший врач Италии — господин Торелли — находился в Падуе. Я послал нарочного к знаменитому медику. Он приехал в тот же вечер и подтвердил диагноз. Синьор Торелли одобрил методы моего лечения, дал несколько драгоценных советов и, по просьбе леди Монтберри, согласился отложить свое возвращение в Падую до утра.

Мы оба навещали больного время от времени в течение ночи. Болезнь быстро подвигалась в сторону ухудшения, не считаясь с нашими усилиями. Утром доктор Торелли уехал.

— Я ничем не могу быть здесь полезен, сказал он мне на прощанье. — Больному нельзя помочь — и он должен знать об этом.

Чуть позднее, оставшись с милордом наедине, я настолько деликатно, насколько мог, уведомил его, что дни его сочтены.

Мне сказали, что по весьма важным причинам я должен в подробностях восстановить наш разговор. Исполняю эту просьбу.

Лорд Монтберри выслушал известие о приближающейся смерти с приличествующим спокойствием, впрочем, глаза его выражали сомнение. Он знаком попросил меня приложить ухо к его губам и еле слышно шепнул:

— Вы уверены?

На благой обман не оставалось времени. Я сказал:

— Положительно уверен.

Милорд перевел дух и опять шепнул:

Пошарьте под подушкой.

Я выполнил его повеление и нашел там письмо, приготовленное к отправлению. Последующие слова его сиятельства едва можно было расслышать:

— Сами сдайте на почту.

Я уверил больного, что все будет исполнено в точности, и через час послание находилось в пути. Я запомнил, кому оно предназначалось, потому что фамилия на конверте была итальянской, Поскольку материалы настоящего отчета строго секретны и не назначены к огласке, считаю возможным назвать адресата, Это дама. Ее зовут миссис Феррари.

В следующую ночь милорд чуть не умер от приступа удушья. Я спас его на этот раз. Когда наутро я сообщил его сиятельству об отправке письма, он глазами дал знать, что понял меня, Это усилие было последним сознательным движением в его жизни. Больной впал в прострацию и не приходил в себя более. Он протянул, поддерживаемый возбуждающими средствами, до двадцать пятого ноября и умер на руках супруги вечером того же числа.

Иных причин смерти милорда искать — прошу извинить за выражение — просто нелепо, В том, что воспаление бронхов, перешедшее в двустороннюю пневмонию, свело больного в могилу, так же мало сомнений, как в том, что дважды два — четыре. Записка доктора Торелли приложена к моему свидетельству.

Как я понимаю, эти сведения будут представлены дирекциям обществ, в которых была застрахована жизнь его сиятельства. Должно быть, эти общества основаны Фомой неверующим!»

Сообщение доктора Бруно на этом заканчивается.

Возвращаясь к нашей беседе с леди Монтберри, мы должны заметить, что она ничего не могла нам сообщить о письме, которое доктор Бруно отнес на почту по просьбе лорда Монтберри. Когда его сиятельство написал его? Что заключалось в нем? Зачем скрывал он его от своей жены? От барона? Какие у него могли быть дела с женой своего курьера? На эти вопросы мы не можем получить ответов, Так же как и не можем здесь чего-либо заподозрить, ибо подозрение основывается на некоем предположении, а письмо под подушкой милорда фактом своего существования опрокидывает все мало-мальски разумные предположения. Быть может, миссис Феррари прольет свет на эту тайну? Ее адрес легко найти в конторе итальянских курьеров на Голденской площади.

Дойдя до конца отчета, мы хотим привлечь ваше внимание к заключению, вытекающему из материалов следствия.