Жюль Верн: Черная Индия

Инженер со своим проводником прошли уже около десятка лестниц, спускаясь мерным, привычным для горняков шагом.

Лестницы все еще были в хорошем состоянии.

Джемс Старр с любопытством оглядывал видневшиеся в скудном освещении стены мрачного колодца, еще обшитые полусгнившими досками.

Дойдя до пятнадцатой площадки, то есть до половины дороги, они остановились на несколько минут.

— Да, ноги у меня не такие, как у тебя, — сказал инженер, глубоко переводя дыхание, — но все-таки еще служат.

— О, вы человек крепкий, мистер Старр, — ответил Гарри, — очевидно, прожить долго в шахтах что-нибудь да значит.

— Верно, Гарри. Когда-то, когда мне было двадцать лет, я мог спуститься одним духом, не останавливаясь. Ну, в путь!

Но в тот момент, когда они готовились сойти с площадки, в глубине ствола раздался отдаленный голос. Он приближался, как постепенно нарастающая волна звука, становился все отчетливее.

— Погоди. Кто там идет? — спросил инженер, останавливая Гарри.

— Право, не знаю, — ответил молодой человек.

— Это не твой отец?

— Отец? Нет, мистер Старр.

— Тогда какой-нибудь сосед?

— У нас в глубине шахты нет соседей, — ответил Гарри. — Мы одни, совсем одни.

— Ладно! Давай пропустим этого пришельца, — произнес Джемс Старр. — Те, кто спускается, должны уступать дорогу тем, кто поднимается.

Оба стали ждать.

Голос звучал великолепно, словно в большом акустическом павильоне, и вскоре Гарри различил несколько слов шотландской песни.

— «Песня озер»! — вскричал молодой горняк. — Ну, я бы очень удивился, услыхав ее от кого-нибудь, кроме Джека Райана!

— А кто такой этот Джек Райан, который так чудесно распевает? — спросил Джемс Старр.

— Прежний товарищ по шахте, — ответил Гарри. Потом, наклонившись с площадки, он крикнул; — Эй, Джек!

— Это ты, Гарри? — послышалось в ответ. — Подожди меня, я иду!

И песня полилась снова, громче прежнего.

Через несколько минут в полосе света, отбрасываемого лампой, появился высокий парень лет двадцати пяти, с веселым лицом, улыбающимися глазами и яркой, золотистой шевелюрой. Он вступил на площадку пятнадцатой лестницы и прежде всего крепко пожал руку Гарри Форду.

— Рад тебя встретить! — воскликнул он. — Но, клянусь святым Мунго, если бы я знал, что ты был сегодня наверху, я мог бы и не спускаться в ствол Ярроу!

— Мистер Джемс Старр, — сказал тогда Гарри, повернув лампу к инженеру, остававшемуся в тени.

— Мистер Старр? — отозвался Джек Райан. — Ах, господин инженер, я не узнал вас! С тех пор как я ушел из шахты, глаза мои отвыкли видеть в темноте, как раньше.

— А, я вспоминаю теперь мальчика, который всегда пел. Вот уже десять лет прошло с тех пор. Это был ты, конечно?

— Я самый, мистер Старр. Работа у меня теперь другая, а характер все тот же, как видите. Чего там! Смеяться и петь, я думаю, лучше, чем стонать и плакать!

— Конечно, Джек. А что ты делаешь с тех пор, как ушел из шахты?

— Я работаю на ферме Мельроз, близ Эрвина, в сорока милях отсюда. Но ферма не стоит наших Эберфойлских копей! Обушок мне больше по руке, чем лопата или мотыга. И потом в старой шахте были звонкие уголки, гулкое эхо, так весело отражавшее голос, — не то что наверху… А вы идете навестить старика Симона, мистер Старр?

— Да, Джек, — ответил инженер.

— Не буду вас задерживать.

— Скажи, Джек, — спросил Гарри, — что тебя привело сегодня к нам?

— Я хотел повидать тебя, приятель, — ответил Джек Райан, — и пригласить на праздник клана Эрвин. Ты ведь знаешь, я там волынщиком! Будем петь, плясать…

— Спасибо, Джек. Но мне нельзя.

— Нельзя?

— Да. Мистер Старр может задержаться у нас, а я должен проводить его обратно в Колландер.

— Э, Гарри, праздник Эрвинского клана будет только через неделю! К тому времени мистер Старр, наверное, уедет, и тебя ничто не задержит.

— Конечно, Гарри, — отозвался Джемс Старр. — Нужно принять приглашение товарища.

— Хорошо, я согласен, Джек, — сказал Гарри. — Через неделю увидимся на Эрвинском празднике.

— Через неделю, ладно, — ответил Джек Райан. — Прощай, Гарри! Ваш слуга, мистер Старр! Очень рад был вас встретить! Теперь могу рассказать о вас всем друзьям. Вас никто не забыл, господин инженер.

— И я никого не забыл, — произнес Джемс Старр.

— Спасибо за всех, сударь.

— Прощай, Джек! — сказал Гарри, пожимая напоследок руку своему другу.

И Джек Райан, снова затянув песню, исчез в верхней части ствола, слабо освещенного светом его лампы.