Сергей Мартьянов - Дозоры слушают тишину

Но где же остальные? Шел один, должно быть, Микола. Шел осторожно, прячась за стволами деревьев, останавливаясь и пригибаясь. Шел и пересвистывался с Жунусовым. Вот поравнялся со мной, со Спиридоновым, вот раздвинул кусты, разглядывая поляну.

Можно громко и властно крикнуть: «Руки вверх!» Можно подпустить врага «на штык» и ошеломить грозным «Стой!» А можно подкрасться сзади и шепнуть в самое ухо: «Ложись!» И это слово поражает врага, как гром.

— Ложись! — неожиданно шепнул ему в спину Спиридонов.

Человек крякнул и осел на землю, будто у него подрезали поджилки. Это было даже смешно.

— Чего? — не понял он.

— Ложись, говорят! — властно повторил Спиридонов.

Человек плюхнулся прямо в грязь. А капитан Жунусов тут как тут. Наклоняется, шепчет переправщику на ухо:

— Микола, оружие есть?

— Чего?

— Я спрашиваю: оружие есть?

— Нема оружия, — ив отчаянии добавляет: — Мать вашу так!..

— Тихо, зачем выражаться? — шепчет Жунусов и как бы между прочим помахивает перед Миколиным лицом пистолетом. — Где твоя шатия-братия?

— Какая шатия?

— Ай, ай, ай… Как нехорошо говорить неправду. Олекса нам все сказал.

Микола молчит, потом цедит сквозь зубы:

— Ничего не знаю.

— Ай, ай, ай… За чужую голову ты пожертвовал своими ушами, — насмешливо соболезнует Жунусов.

Это был верный удар.

— Там, в лесу, ждут меня, — со вздохом признался Микола.

— А ну, вставай, веди к ним.

— Чего? — испуганно спрашивает он, перестав стряхивать с себя грязь и мокрые листья.

— Не валяй дурака. Веди!

Микола с минуту молчит, потом отчаянно машет рукой:

— Ладно. Чтоб ни дна им, ни покрышки…

Видимо, он дрожит за собственную шкуру, и ему наплевать на своих дружков. Теперь нужно не терять ни минуты.

И мы идем в лес. Жунусов шагает вслед за Миколой, держа пистолет наготове. Мы со Спиридоновым крадемся сзади, прячась за деревьями и кустами, чтобы не попасть на глаза нарушителям, не спугнуть их раньше времени. Удивительная какая-то ночь! Уж со мной ли все происходит? Вот это стажировочка!

Жунусов шепчет:

— Позови их.

Микола молчит.

— Ну? — и тычет дулом пистолета в спину.

— Эй, давай сюда! — сипло кричит Микола. — Пошли.

Из-за деревьев выходят двое, направляются к нам. Третьего Лымаря что-то не видно. Только двое.

— Ну, как? — развязно спрашивает один из них. — Порядок?

— Порядок, — выступает вперед Жунусов. — Руки вверх!

Он уже не шутит и не вспоминает казахские поговорки. Обстановка слишком серьезная. Спиридонов и я держим оружие наготове. Каждый из троих взят на прицел. Чуть что — пулю в башку.

А те двое стоят в оцепенении, словно их хватил столбняк.

— Руки, руки! — повелительно напоминает Жунусов.

— Продал, гад! — свирепо бубнит здоровенный верзила и нехотя поднимает руки.

— Костя, дай я его ударю! — неожиданно плаксивым голосом просит второй, низенький и вертлявый.

Микола испуганно отступает, взглядом просит защиты у капитана.

— Кру-гом!

Первый поворачивается неуклюже, как медведь, второй — быстро и четко, как заводной солдатик.

— Обыщите, — приказывает мне Жунусов.

Он говорит это так, как говорят: «Прикуривайте», — не повышая тона. Ну, что ж, обыскать так обыскать… И хотя мне страшно, я закидываю автомат на спину, подхожу к задержанным, деловито обшариваю у них карманы. Огнестрельного оружия нет. Есть финские ножи, пачки денег, связки ручных часов, какие-то документы. Во всем этом разберутся в комендатуре. Наше дело задержать, сделать обыск, связать руки, отконвоировать — все, как положено.

Я возвращался на поляну героем.

Опрышка похаживал около лежавшего на земле Лымаря и встретил капитана рапортом:

— За время несения службы никаких происшествий не было, — и добавил, заметив беспокойство Жунусова: — Да вы, товарищ капитан, не волнуйтесь. У меня комар носа не подточит.

В это время над лесом, со стороны границы, взвилась ракета. В ее мертвенно-красном сиянии заблестели вершины деревьев.

— Спиридонов, за мной! — скомандовал Жунусов, и оба они исчезли в погустевшей сразу темноте.

Меня капитан не взял: нужно сторожить задержанных. Я послушно согласился, поймав себя на мысли, что все больше и больше подчиняюсь этому веселому добродушному человеку. Опрышка и меня успокоил:

— Третий Лымарь на секреты напоролся. Ничего, будем охранять вместе.

Время ползет удивительно медленно, внимание как назло отвлекают посторонние вещи. Звезда сорвалась с небосвода, прочертив огненный след. Прошумел ветер в лесу. Где-то далеко-далеко прогремел поезд и затих. Бревна пахнут смолой, ноги в сапогах коченеют. Хорошо бы сейчас сухие портянки. А что, если костер разложить? Погреться, обсохнуть…