Джеймс Кервуд - Быстрая Молния

Мистик, бродячий волк больших лесов, по величине не уступал Быстрой Молнии, и обладал таким же темным окрасом. Рожденный в южных лесах, постигший неисповедимые пути белого человека, знакомый с ловушками и капканами, покрытый шрамами от многочисленных битв, Мистик-Бродяга отправился на север со стаей белых полярных волков. И сейчас, при свете звезд, оба могучих зверя молча, глаза в глаза, стояли друг перед другом. В этом неверном свете зловеще сверкали обнаженные клыки Быстрой Молнии, губы его оттянулись назад в жестком оскале, и он принялся медленно кружить, начиная смертельный круг. Мистик не шевельнулся. Неподвижные глаза его вопросительно уставились на Быструю Молнию. Он не скалил зубы, и во взгляде его не светился ответный боевой огонек. Он не ворчал и не рычал. Величественно и бесстрашно стоял он неподвижно в центре сужающегося Круга Смерти, не угрожая и не проявляя каких-либо признаков враждебности. Постепенно ворчание замерло в горле Быстрой Молнии. Сверкание его клыков потускнело, а прижатые к затылку уши выпрямились. И тут он услышал от Мистика, волка, тихий, гортанный и жалобный вой. Это был призыв к дружбе. Казалось, будто могучий волк, тоскующий по гостеприимному крову своих лесов, пытался рассказать ему, что он устал от голодного безумия гибнущей стаи; что он пришел не драться, а хочет подружиться с ним, чтобы вместе, вдвоем, охотиться при свете звезд. Быстрая Молния потянул носом. Напряженный до предела и все еще не избавившийся от подозрений, он вытянул голову к стоявшему перед ним волку. Снова он услыхал хриплое печальное подвывание, зародившееся в горле у Мистика, и на сей раз он ответил на него. Шаг за шагом, двигаясь но кругу, осторожно маневрируя, они приближались друг к другу, и в конце концов кончики их носов соприкоснулись. Глубокий вздох вырвался из груди Быстрой Молнии. Он почувствовал облегчение. Он был доволен. А Мистик проскулил снова, потерся о его плечо, и оба они уверенно взглянули прямо перед собой, в ночь, в этот первый час их только что родившейся дружбы.

Их совместный путь возглавил Быстрая Молния, избрав направление на северо-восток. Голова его поднялась еще выше, глаза еще ярче заблестели, а кровь более энергично горячим потоком заструилась по жилам. Он ощущал присутствие чего-то нового, не испытанного никогда в прежней жизни, — новый вид товарищества. Мистик не был волком снежных равнин. В нем не было вероломства, присущего белым, полярным волкам. Он не стремился к драке. В прикосновении его носа была гарантия братской дружбы, и Быстрая Молния впервые ощутил надежное плечо друга, когда они мчались бок о бок по залитой звездным светом снежной пустыне. Мистик бежал рядом с ним. Он бежал не так, как бегут полярные волки. Рожденный и выросший в лесах, он был более внимателен и осторожен. Взгляд Быстрой Молнии был направлен вперед, а взгляд Мистика — одновременно вперед и по сторонам. В обычае Быстрой Молнии было время от времени неожиданно останавливаться и обнюхивать оставленный позади путь; Мистик же, ритмично поводя головой по сторонам, на бегу успевал уловить запахи, возникавшие на проторенной ими тропе. Следуя его инстинктам, западни, волчьи ямы и прочие лесные хитрости вполне могли находиться повсюду; что же касается Быстрой Молнии, то для него открытые снежные равнины не таили в себе никаких предательских уловок или опасностей. В его понятии о природе вещей одна лишь волчья стая представляла собой смертельную угрозу. А здесь, под звездами, была истинная свобода и безопасность.

Если бы Пеллетье и О'Коннор видели их в этот момент, благородство и величие этих диких существ, несомненно, произвели бы на них неизгладимое впечатление. Если бы их глаза были глазами Ау, знахаря и шамана из стойбища Топека, то Ау поклялся бы всеми богами, что видел величайших на всем Севере дьяволов, мчавшихся по своим неприглядным делам. Высотой в холке оба гигантских зверя были одинаковы, дюйм в дюйм. По длине Мистик превосходил Быструю Молнию, однако по размерам челюстей и груди Быстрая Молния восполнял этот недостаток, так что в драке трудно было бы отдать предпочтение кому-либо из них. Но у Мистика в голове было много такого, чему Быстрой Молнии предстояло еще научиться. Ибо Мистик прокладывал свой жизненный путь в борьбе с миром белого человека. Его правая передняя лапа была деформирована укусом железных челюстей капкана. Он чуть не умер в страшных мучениях от сжигавшей его внутренности отравленной приманки. Он познал смертельную опасность западней и ловушек, и больше всего на свете он боялся белого человека.